— Надо показать ему запись, —
предложил Кротов.
И мне показали.
С планшета Друцкого.
На большом экране я отчетливо увидел
то, что насторожило клановцев. Качество записи оставляло желать
лучшего — темно, тусклый свет фонарей и билбордов, огоньки фар,
большие скорости. И всё же. Согласитесь, это не совсем нормально,
когда при появлении подростка на байке красная легковушка резко
тормозит и переворачивается, врезаясь в тягач-лесовоз. Тяжелые
бревна рассыпаются, катятся по шоссе, сталкиваются с другими
машинами. Одни водители петляют, другие зачем-то дают по газам,
третьих заносит. Апофеоз картины — выезд из ниоткуда бетономешалки,
зачем-то вырулившей на мою полосу. Бах. Сто километров в час —
думаю, примерно такую цифру зафиксировали дорожные камеры. Прав был
доктор Бергман, как ни крути.
А вот и армейский джип, намертво
врезавшийся в мою память. Да, подрезал, но ничего страшного в этот
момент не произошло.
Мне удалось проскочить под
перевернувшейся легковушкой, объехать раскатившиеся бревна и не
вписаться в тормозящую фуру, но бетономешалку никто бы не
предусмотрел. Никаких съездов, боковых ответвлений. Громадная
центрифуга на колесах просто соткалась из окружающей тьмы,
заблокировала проезд. Я торможу, но поздно. Байк сминается,
соприкасаясь с задней частью этого безобразия. Мое тело вылетает из
седла и катится по асфальту. Верная смерть, но только не в мире
целителей, владеющих стихией воды на уровне Мастера и выше.
То, что я увидел...
Честно, выглядит так, словно
реальность свихнулась. Одновременно произошло около десяти
маловероятных событий, увязанных в общую логическую цепочку. Каждый
объект на дороге жаждал моей смерти. Всё, что катилось, тормозило и
переворачивалось. Здорово напоминает мои скромные эксперименты, но
с большим размахом. Наверное, я смог бы играть в эти игры, будучи
Знатоком или Вездесущим. И то не факт.
Друцкий с интересом наблюдал за моей
реакцией.
— Это шиноби.
Всё, слова прозвучали.
— Рыбак рыбака, — вырвалось у
Кротова.
— Давно вы знаете о моем даре? —
оторвавшись от экрана планшета после третьей перемотки ролика, я в
упор посмотрел на Друцкого.
— С самого начала.
Огонь.
— Зачем меня усыновили?
— Решение принимал отец.
— Никаких объяснений?
— Лидер не обязан никому ничего
объяснять.
Ну да, ну да.
Как я мог забыть.