Она решительно откинула одеяло, под которым провела двое суток кряду, и направилась в ванную.
Не менее решительно почистила зубы, шумно высморкалась и, посмотрев в зеркало, сдула упавшую на глаза прядь.
— Всё, бабуля, так и передай своим: знать ничего не желаю! Отныне я просто Елена Зайцева, менеджер по продажам, в призраков не верю, живу обычной жизнью. Точка!
Отшвырнув полотенце, она гордо вышла из ванной.
— Да как же, Леночка? — растерялась старушка. — Разве так можно? Ты ведь всё равно нас видишь и слышишь.
— Не слышу! — Ленка заткнула уши и отвернулась. — И не вижу!
После чего столь же решительно отправилась жарить яичницу.
Дело плохо, поняла бабуля Беседкина, и бросилась к тому, кто всегда имел влияние на строптивицу.
— Дорогая моя, как вы себя чувствуете? — произнёс доктор Герт, обращаясь к Ленке. Та не отреагировала.
— Вот видите! — воскликнула нянюшка. — Как я и говорила!
— М-да, прискорбно. Ну, ничего, не будем опускать руки. Я очень надеюсь, что наша Еленочка всё-таки внемлет гласу разума и возьмёт себя в руки. Невозможно и опасно игнорировать свой дар, это может печально кончиться. Да и вообще...
Договорить Доктор не успел — в комнату бесцеремонно ввалился отставной гусар Курятьев, как всегда встрёпанный, с озабоченным лицом и тревожными новостями.
— Ох, голубчик, надеюсь, ваши новости не слишком плохи, — произнёс доктор.
— В Цветочном переулке опять драка!
— Но мы не вмешиваемся в дела смертных.
— Так то не смертные, то наши — Феоктист Петрович да Савка Рыжиков.
— Ох уж этот Рыжиков, — доктор Герт нахмурился и обратился к Ленке: — Дорогая Еленочка, быть может, вы перемените своё решение? Ваша помощь была бы как нельзя кстати.
Ответом послужило решительное звяканье вилкой о тарелку — яичницу Ленка наконец-то доела, после чего грохнула посуду в раковину и с шумом принялась её мыть.
— Очень непочтительно, сударыня, — попенял ей Курятьев, глядя на то, как брызги пролетают сквозь прозрачное тело доктора. И на всякий случай отодвинулся. Вреда ему водяные капли не доставляли, но и приятности тоже.
Ленка по-прежнему молчала.
Доктор вздохнул и произнёс, обращаясь к визитёру:
— Идёмте, милейший.
Старушка Беседкина, бросив грустный взгляд на Ленку, отправилась с ними.
* * *
— Ах ты червь! — большой, лохматый, напоминающий медведя Феоктист Петрович теснил противника на обочину. Это моя территория, и я не позволю всяким мерзавцам здесь безобразничать!