Зал был просторен, они ходили уже около часа, когда подошли к неизвестной картине. Лея заметила неожиданную заинтересованность графа. Он вдруг нахмурился и точно застыл, девушке показалось, что он побледнел. Взгляд потяжелел, а потом сверкнул, точно ему открылась какая-то тайна.
Странно, что не так с этой картиной?
Табличка под рамой гласила:
« Солнечный день в королевском саду. Вильгельм с детьми».
Изображенный на холсте король Вильгельм сидел под деревом рядом со своими детьми, в обыденной одежде, без мундира, в рубахе и кюлотах. По левую сторону от него – девочка лет тринадцати, по правую – мальчик лет одиннадцати. Принцесса Аннет и Антуан Кривой – отец нынешнего короля Октара.
Антуан Кривой. Тот самый! Тот, кто загубил ее мать!
Лея почувствовала, как от лица отхлынула кровь. Она выдернула ладонь из руки графа и решительно подошла к полотну. Почти вплотную. Пальцы сжались в кулак, и возникло непреодолимое желание ударить в холст, в изображение этого инфантильного, ленивого ребенка, из которого впоследствии вырастет чудовище.
- Лея, - руки магистра легли на ее плечи. – Посмотри на меня. – Он с усилием развернул ее к себе. – Это всего лишь картина. Идем. – Потом опять взял ее за руку и повел к выходу. Она молчала, хотя внутри бурлила боль и обида.
На улице граф трогательно поправил ее форменную шляпку и улыбнулся.
- Хотел после музея пригласить тебя в кафе попробовать заварные корзинки с ягодами онкихё. Слышала о таких?
- Нет, - сдержанно ответила она и отвела взгляд. Слишком нежными были его глаза.
- Но, к сожалению, появились важные дела. Обещаю, мы сходим в другой раз. А сейчас я посажу тебя в экипаж, и ты вернешься в общежитие. Договорились? Только без сюрпризов, - он склонил голову – непростительно близко, – и посмотрел в глаза.
- Хорошо.
Когда коляска вместе с Леей скрылась из вида, Бритт мрачно нахмурился. Нужно все обдумать. В руках наконец-то появилась ниточка… Да что там ниточка – дорожка, которая раскроет тайну. Наследник есть! И это – главное. А еще, слова сына художника, что в миниатюре, которую выкупил Пьер, заложена отгадка к великой тайне, и эти слова – не блеф.
Художник, написавший небольшую картинку «Леди в маске», на смертном одре,сказал своему сыну пару слов, так сказать, шепнул на ушко. И эта пара слов была о незнакомке в маске и о том интересном положении, в котором она находилась.