— Ну что вам сказать... Читается
роман залпом. Так и видишь эту титаническую Изгородь, уходящую за
горизонт... Да... А тот эпизод, когда на строителей Изгороди
нападают коллапсары, а те отбиваются от них искривителями
пространства, — это, знаете ли, находка! Потом — разоблачение
Аверса, который на поверку оказывается матёрым агентом
Реверсом...
Автор зарделся.
— И название удачное, — продолжал
редактор. — Есть в нём этакий элемент неожиданности. Изгородь — и
вдруг вокруг Земли. Читатель это любит...
— Любит, — убеждённо подхватил автор.
— Я знаю нашего читателя.
Редактор покивал.
— Собственно, у меня только один
вопрос. Эта Изгородь... Для чего она? С какой целью её
возводят?
Автор вскинул на него изумлённые
глаза.
— Как для чего? — опешив, переспросил
он. — Так ведь ежели её не будет, непременно кто-нибудь с края
Земли вниз сорвётся!..
1981
Она вышла из летающей тарелки — и
сразу увидела меня. Ультрафиолетовые глаза пришелицы вспыхнули
восторгом. Надо полагать, по меркам её планеты я был неотразим. Она
(по меркам моей планеты) — тоже.
— Вася, — представился я спроста.
От возмущения щёки её стали
инфракрасными, и она закатила мне пощёчину.
Ногой.
Сжатой в кулак.
Когда я поднялся с земли, летающая
тарелка уже таяла в голубом мареве.
Кто же знал, что моё имя на их языке
означает такую похабщину!
Интересно, а каким русским матерным
словом звали её?
1979
Искандеру Шайхулловичу Полануеру
посвящается
В этом сеансе было сомнительным всё:
от публики до самого экстрасенса. Достаточно сказать, что дело
происходило в красном уголке ЖЭУ.
На сцене, скорее напоминавшей широкую
никуда не ведущую ступеньку, стояли друг против друга два сильно
потёртых кресла. В одном из них сидел загипнотизированный
доброволец с остекленевшими глазами, в другом, закинув ногу на ногу
и покачивая рваной кроссовкой, развалился не внушающий доверия
экстрасенс с лицом, которое можно было бы назвать уголовным, не
будь оно столь тупым.
На стене висела маркая, скверно
отпечатанная афишка «Вечер психологических опытов».
— Изучать историю по документам, —
коряво излагал экстрасенс, — всё равно что психологию по трупу. В
то время как у нас, можно сказать, под носом имеется живой источник
исторических сведений, который учёные-негативисты отрицают, потому
что называют шарлатанством, а объяснить не могут. Я говорю о
генетической памяти. Вот, например, загипнотизировал я одного
товарища и спрашиваю: что ты делал сорок лет назад? А ему всего
тридцать два... Так он вдруг возьми и заговори со мной по-немецки.
А сам — из немцев-колонистов, хотя языка уже не знает... Значит,
что? Значит, генетическая память... То есть говорил со мной не он,
а кто-то из его предков. Или вот сегодняшний случай... — Экстрасенс
небрежно указал на загипнотизированного добровольца. — Товарищ сам
сказал перед сеансом — и вы это слышали, — что родился он восьмого
апреля тысяча девятьсот сорок восьмого года. Вот мы сейчас и
попытаемся выяснить, что происходило за десять лет до его
рождения...