Экстрасенс поднялся и подошёл к
своему подопытному.
— Вы меня слышите?
— Слышу, — безразлично отозвался
тот.
— Продемонстрируйте нам, что вы
делали восьмого апреля тысяча девятьсот тридцать восьмого года.
Что-то шевельнулось в остекленевших
глазах, и подопытный встал. Неспешно, вразвалку он подошёл к
экстрасенсу и закатил ему зубодробительную оплеуху, от которой тот
полетел прямиком в кресло.
— Что, сукин сын, вражина,
троцкист?.. — лениво, сквозь зубы проговорил подопытный,
направляясь к обезумевшему от страха экстрасенсу. — Понял теперь,
куда ты попал?
Далее произошло нечто и вовсе
неожиданное. Лицо экстрасенса стало вдруг отрешённым, а в глазах
появился бессмысленный стеклянный блеск. Судя по всему, он сам с
перепугу впал в некое гипнотическое состояние.
— Понял, — без выражения, как и
подобает загипнотизированному, ответил он.
— Тогда колись, сука, — всё так же
лениво продолжал подопытный. — Что ты делал, гад, до семнадцатого
года?
Экстрасенс встал. Бесшумным шагом
танцора он скользнул к подопытному и нанёс ему сокрушительный удар
в челюсть. Подопытный взмахнул руками и упал в кресло. Глаза его
вновь остекленели.
— Большевичок? — аристократически
прищурясь, осведомился экстрасенс. — Что же вы, милостивый
государь? Подбивать народ против законной власти? Ай, нехорошо...
Когда бы вы, сударь, знали, что вас теперь ждёт... Или вы уже
догадываетесь? Что-с?
— Догадываюсь, — безучастно произнёс
подопытный.
— Ну-с, а коли так, — со змеиной
улыбкой на устах продолжал экстрасенс, — извольте отвечать, юноша,
что вы поделывали в декабре пятого года...
Подопытный встал с кресла и, глядя
исподлобья, огрел в свою очередь экстрасенса кулаком по скуле.
Тут нервы аудитории не выдержали, и
явно неподготовленная к зрелищу публика, подвывая от ужаса,
кинулась в дверь.
Когда спустя полчаса в помещение
ворвался усиленный наряд милиции, подопытного можно было отличить
от экстрасенса лишь по костюму. Лица обоих были побиты до полной
неузнаваемости. На глазах у ворвавшихся экстрасенс брязнул по зубам
подопытного (тот, естественно, упал в кресло) и, сотрясаясь от
злобы, прошипел:
— Вор! Еретик! Собака косая!.. И
дерзнул изрешти хулу на святую троицу? Кайся, страдниче бешеной,
что творил еси со товарищи в то лето, егда мор велик бысть?..
Размахнувшийся подопытный был
остановлен приёмом самбо.