Да вы не сердитесь, голубчик. - Сменив тон, произнес ротмистр. -
Все уже прояснилось. Прибыл ответ из Петербурга, доставлен и рапорт
атамана казачьего отряда, коий был направлен в указанное вами
место. Все подтверждается. Остается только аплодировать вашей
удачливости и фортуне. Виданное ли дело... Семерых хунхузов один,
голыми руками... А после не заплутал, выбрался... Чудо... Истинное
чудо.
-Ваше благородие..., господин ротмистр. - Сергей покосился на
свои заскорузлые, серые от грязи руки. - Возможно, теперь мне будет
позволено как следует вымыться и поменять одежду. Простите грубость
слога, завшивел уже.
- Непременно..., голубчик. Распоряжусь. Меня, кстати, Василием
Степановичем звать... Прошу уж попросту, без чинопочитаний. -
Жандарм глянул на торчащие в разные стороны волосы Круглова, на
плохо промытую кожу лица. - А кто-же вас надоумил от гнуса глиной
уберечься. Мошка сейчас страх как лютует. В получас так обработает,
что и глаз не видать...
-Не знаю. - Вновь пожал плечами Сергей. - Когда в лес глубже
зашел, увидел на откосе слой, ну и обмазался. Может, читал где?
А вы в студенчестве стрелковым делом увлекались? В обществе поди
состояли? Наверное призы брали? - Мимоходом, как о чем-то
малозначащем поинтересовался чиновник.
Господин ротмистр, Василий Степанович. - Не выдержал Сергей. -
Вы ведь человек опытный, умный, много переживший. Отчего-ж другим в
таком качестве, как сообразительность, отказываете? За дурачка
держать изволите?
-Это как? Объяснитесь, сударь. - Дернул пышным усом
Михайлов.
-Сами обмолвились, что запрос из столицы вернулся. Наверняка и
про настроения мои, да и предпочтения в нем осветили. От раннего
детства до самого последнего дня в качестве партикулярном... Так
зачем спрашиваете, коли доподлинно ведаете, что я с оружием дел
отродясь не имел.
Странное дело, щекастая физиономия жандарма порозовела. Ротмистр
явно смутился проницательности собеседника. - Вот как? - Протянул
он цепко взглянув на простоватое лицо бывшего студента. Отметил
легкий пушок на щеках, и едва приметные юношеские ямочки. - А коль
вы себя таким почитаете, скажите, отчего меня за умного человека
держите? - С усмешкой произнес он, и двинул тяжелое кресло, почти
касаясь им золоченого багета портрета императора.
Сергей и сам слегка удивленный вырвавшимся словам, выдержал
насмешливый взгляд. У него было достаточно времени, что бы обдумать
произошедшие с ним перемены. Впрочем, по здравому рассуждению он
списал их на перенесенный стресс. Избежав верной смерти, он
справедливо решил, что пережил второе рождение. Оттого не слишком
удивился возникшей в нем рассудительности и некоторой
философичности.