Снова круг-рулетка и бросок на удачу. В этот раз мимо, но на
короткое мгновение я обретаю ясность ума. Прошли сутки, раз
способность опять сработала. Я умираю от заражения крови или
гангрены. Тут уж без разницы, господа. Видимо герат плохо вымыл
копье в реке, прежде чем тыкать им меня. Какая жалость.
Круг-рулетка исчезает, а вместе с ним и способность связно
мыслить.
Я плыву по волнам лихорадочных злых кошмаров. Черная фигура с
деревянным молотком вбивает гвоздь за гвоздем в мою гноящуюся ногу,
крепя на них отрезанные языки варварских женщин.
– Как вам война, стратег? – из угла усмехается бледный и
обнаженный Стилион, с окровавленным ножом в руке. – Это
неблагодарное занятие, которое мы, благородные люди, поручаем
мусору навроде тех велитов. Зачем ты их поехал спасать? Глупо. Да
им цена по медяку за сотню! Их кровь дешевле чистой воды.
По заваленному телами берегу бродила исполинская фигура на фоне
багрового заката. Великан со смехом разбрасывал и топтал
мертвецов.
– Имя было забыто. – объявил торжественный голос, подобный
раскатам грома. – Слишком мало людей решались называть Его, потому
что Он слышал и отвечал.
Круг-рулетка. Бросок и снова мимо. Четвертая ночь после моей
первой крупной победы. Я умираю от заражения крови...
– Стоять! Стоять, мрази! – голос хрипнет, срывается, но каким-то
чудом умудряется прорываться сквозь грохот приближающийся
катастрофы.
Геноций лет на десять моложе в первых рядах ровных линий пехоты.
А впереди сверкает металлом и мелькает трепещущими на ветру
флажками вражеская конница. Их доспехи будто светятся в лучах
восходящего солнца. Глупое звериное человеческое нутро от такого
зрелища сжимается. Оно готово поверить, что там не люди и лошади,
но какие-то сказочные существа божественной силы. Дрожит земля под
тысячами копыт. Надо орать на людей и выкрикивать самые грязные
ругательства, чтобы хоть как-то переключить их внимание с
магического зрелища приближающейся смерти. Если они дрогнут, то
спасения не будет.
А всадники набирают скорость, выставив копья. Каждый из них мог
бы смести кусок пехотного строя, но тогда и сам он едва ли уцелел
бы. Бой не только противостояние оружия, брони или мастерства.
Страх одних и решительность других ложатся на чаши весов.
В тот раз Геноций сумел удержать людей в строю. Раз за разом
угрожающе наседали варварские всадники, но встреченные залпами
дротиков теряли запал. Лошади тормозили и упирались, не слушая
хозяев. Легионеры криками ободряли себя, видя как сомневается враг.
Только мгновение назад непобедимый, он теперь отступал. Солдаты
Империи ликовали. Ненавистный центурион, что долгие месяцы пил их
кровь и которого они недавно сговорились при удобном случае
придушить, вдруг стал почти богом. Своим голосом и бранью он
заставил их выстоять. Он отогнал страх смерти. Всего за пару
десятков минут солдаты в строю изменились. Из кучки новобранцев
превращаясь в настоящих воинов. Они торжествовали, кипела кровь,
гремел клич, а потом их ударили во фланг…