– Вот все эти предметы народного творчества Гератов, ящики с
вином от знати Мелиодана, побрякушки, сувениры, волшебные лекарства
и так далее… Собрать в отдельном шатре, а затем как-нибудь продать.
Вырученную сумму мы пустим на покупку лошадей. Ясно?
– Да, стратег. А что с женщинами?
Точно. Мне же перед самой лихорадкой задарили семь штук. И что с
ними делать? Не, ну то есть я понимаю что и как с ними можно
делать, но не уверен надо ли оно мне. Дело не в каком-то ханжестве,
а моем извечном желании остаться живым и по возможности здоровым.
Идея делить постель с девушкой из побежденных врагов казалось
немножечко рискованной. Местных такое вряд-ли смущает. Они могут
резонно возразить, что для подобных случаев боги наградили смертных
веревками, цепями и еще многим очень разнообразным БДСМ
инвентарем.
Может быть когда-нибудь я к такому привыкну… но не сегодня.
Продать их? Вот тут уже включается другая часть моей личности,
которая вкрадчиво уточняется: "А не охренел ли я?" Ему только что
вручили красавиц, с которыми можно легально делать практически все,
что фантазия изобретет, а он их продает за лошадей для
кавалерии.
Такой вот внутренний конфликт. Черт с ними. Пусть пока
где-нибудь посидят, а потом решу. Сейчас есть дела поважнее.
– Всех семерых содержать хорошо и по возможности без
насилия.
– Их двадцать три.
Я чуть чаем не поперхнулся. Они там что, почкованием
размножаются?
– Откуда двадцать три? Я помню семерых.
– Ну потом еще приходили и дарили. На выздоровление.
Потрясающе. У нас в больницу апельсины и цветы носят, а здесь
рабынь. Интересная культура тут процветает.
– Значит все двадцать три содержать пока... Хорошо
содержать.
Подожду пока наберётся пять сотен и сформирую блин из них
отдельную когорту.
После хозяйственных вопросов настало время слушать отчёты. И
главный из них касался Гератов. Об этом мне вещал уже другой
Дацинис, а именно центурион четвертой когорты.
– Они считают, что на их племя пало проклятье. Это если очень
упрощать. Если не упрощать, то… – Дацинис вздохнул, пытаясь,
видимо, подобрать нужные слова. – Это какие-то их суеверия. Голоса
предков замолчали. Жизнь покинула море и леса. Так они считают.
Были кошмарные сны. Знамения в небе и на земле. Но боги, я не могу
понять о чем они говорят. Ощущение, что целое племя просто разом
обезумело.