Мораль 324
Да уж. Темница ему на пользу не пошла. Сильные дебаффы к каждому
стату. Да и сами характеристики у него не блестящие. На уровне
бойца повыше среднего, но Касс, Ган, и тот ауксиларий его заметно
превосходят.
Однако в особенностях я нашёл то, что искал.
Подавление.
В силу своих убеждений, характера или обучения данный воин имеет
повышенное сопротивление сверхъестественным воздействиям и наносит
больший урон магическим существам.
Коэффициент подавления 1,7.
Не знаю насколько это много, но уже лучше чем ничего. Надо
вербовать. Я открыл глаза.
– Я не могу быть рабом. – утверждал Ангре. – Я родился и умру
свободным. Иначе нельзя. Рабство противно богам.
Вот тебе и раз. Все же есть тут какие-то народы, не разделяющие
взгляды Империи на безвозмездную эксплуатацию трудящихся.
Внешне и по манере говорить Ангре напоминал нечто среднее между
Астериксом, как-нибудь мушкетером и бомжом.
– Ну вот и как с ним быть? – развел руками евнух. – Ничего не
хочет и денег у него нет.
Пора было мне вмешаться в разговор. Я уже обдумывал с какими
аргументами подойти к ситуации, но Ангре все взял в собственные
руки. Месяц тюремной диеты открыл у него талант к дипломатии.
– А вы ведь знатный человек? – с надеждой спросил он у меня.
– Это стратег! – важно заявил распорядитель. – Избранник
богов.
– Господин стратег, я не могу быть рабом… – взмолился узник. –
Но если вы сочтёте меня достойным, то я с радостью стану вашим
человеком и принесу все должные клятвы. Мне нужны лишь место за
столом вашей милости и должное содержание. И, боюсь, ещё лошадь и
оружие. Мое забрали эти проклятые грабители.
– Не забрали, а взыскали! – возмутился евнух. – По решению суда.
У этого варвара нет никакого понимания цивилизации. Клятвы, место у
стола? Мы не в твоих родных лесах, обезьяна.
– Не будь ты жалким рабом без мужского достоинства, то я бы даже
мог оскорбиться. – ответил ему Ангре. – Но ты не можешь задеть мою
честь ибо у тебя нет собственной.
– Кажется, сегодня кто-то останется без ужина, а завтра без
обеда и воды. – с угрозой произнес распорядитель.
– Кто-то останется. – безразлично заметил я. – Но не он. Я
соглашусь взять тебя на службу и принять все твои клятвы, если ты
выйдешь на один бой арены. Это не сделает тебя рабом. Ты будешь не
один и я приложу все усилия, чтобы сохранить твою жизнь.