Говорить сейчас слишком опасно и пленнику остается только надеяться, что его товарищи поняли тоже, что и он — твари скованы одной цепью, где-то там, пропущенной через кольцо или какой-то механизм, и когда одна подходит — вторую тащит назад. И, что самое главное, цепи не хватает, чтобы обе твари дотягивались до противоположной стены. Самую малость, но не хватает!
Тем временем, одно из невидимых существ добралось до своей цели — в узкую полоску света, что шел из тонкой щели под дверью, попала трехпалая лапа с когтями-крючьями, шипение на какой-то момент перешло в короткий и пронзительный вибрирующий визг и послышался удар. Мерзкий скрежет по металлу пробирает до костей, из-за дверей раздаются невнятные голоса и вторая тварь дергается вперед. Лязг цепи, первое существо резко отлетает назад и с утробным воплем кидается на своего соседа по привязи, жаждая отомстить за такое бесцеремонное поведение. Короткие взвизги, звучные удары, шипение, звон цепи… островитяне стоят, вжавшись в стену и с трудом выхватывают глазами два крупных, с медведя-трехлетку, силуэта, только куда более худых. Твари дерут друг друга остервенело и в какой-то момент одна из них, отброшенная ударом, отлетает, скользит по полу и касается своим боком в ноги замерших у стены.
«Туманный, не прошу укрыть от большой беды, укрой от малой!» — Отчаянная мольба Харакаша тонет в глухой темноте, оставаясь без ответа. Он знает, что так и должно быть, ведь вера, пронесенная через эти годы, твердила — благословение бога снисходит лишь в час смерти. То была Его последняя воля, перед тем, как Он пал под яростным натиском Дракона, потратив свои силы не на бессмысленное противостояние, а на то, чтобы скрыть от чужой воли острова и растворится в своем народе без остатка. Умирать нужно было с умом — вот что твердила вера в Туманного. Любить жизнь, наслаждаться ею и заканчивать ее, как воин. Не бояться смерти, но сражаться даже после ее прихода. Пока хватает Его сил.
Существо встряхивается, гневно шипя, скрежещет, вставая на лапы и уже сделав шаг к двери вдруг поворачивает свою голову в их сторону, принюхиваясь. Желтые глаза пристально смотрят на стоящих у стены, замерших, словно статуи, островитян.
«Оно нас видит! Но почему ничего не делает?»