— Со всяким сбродом, — отмахнулся Варди. — Я поспрашивал, с этого тут практически все начинают, ведь это место — сливная яма для преступников всех мастей.
Заметив ожидающий взгляд, с которым Харакаш на него смотрел, Варди продолжил:
— Мы два раза участвовали в этом. Преступников выгоняют перед самым началом, на потеху толпе, даже раньше животных. Бой идет до удара в гонг. Тем из осужденных, кто доживет до него, предлагают стать гладиаторами.
— И как, много таких?
Варди пошевелил бровями, вспоминая, потом оглянулся на Рэндалфра. Китобой покачал головой отрицательно.
— При нас никто не дожил до конца.
Кивнув, Харакаш принялся раздеваться, складывая одежду стопкой на стоящий рядом табурет и чувствуя, как слабость и сонливость одолевают все сильнее.
В голове крутилось множество разных мыслей, но все они, так или иначе, сводились к тому, что начало для их спасения уже положено. В конце концов, Акрам был явно заинтересован в том, чтобы островитяне выходили на бой, значит, препятствовать Эю он тоже не станет. А такой союзник…
Хмыкнув от понимания, что он уже записал лекаря в союзники, Харакаш улегся на свою кровать, осторожно опустившись на спину и прикрыл глаза.
— Что ты задумал? — прозвучал сбоку голос Рэндалфра. Повернув голову, островитянин увидел, что оба его земляка смотрят с интересом и ожиданием.
— Я думаю, что стоит дать Акраму то, что он хочет. Он хочет воинов, он хочет зрелище. Нужно показать ему, что мы стоим вложенных в нас усилий, получить столько признания, доверия и свободы, сколько мы можем. А потом напомнить ему, что море нельзя приручить, — едва заметная улыбка коснулась губ Харакаша и сородичи, переглянувшись, улыбнулись в ответ.
***
В этот раз сон пришел неслышно, подкравшись на мягких лапах, словно горный кот. Казалось, что Харакаш еще мгновение назад рассматривал скрытый в полумраке каменный потолок, а теперь его глазам предстали виды родного острова, укрытого серыми тучами. Паря в высоте, словно хищная птица, он вдруг ринулся к земле и, пройдя сквозь серую мглу, завис в воздухе. Взгляд скользнул по людям внизу и тут же нашел ту, что островитянин старался не вспоминать все это время.
Две толстых косы, перевитые синими лентами, спускались по спине до самого пояса. В штанах и тулупе, с подбитой мехом шапкой на голове, не скрывающей «вдовьих» височных колец, Радмарра шла по тропе, ведущей к утесу над морем, бережно неся на плече коромысло с двумя полными ведрами.