- Не плачь,
Сара! Мы обязательно поймаем эту нехорошую тётю, - заверил
Кириченко. – Но, чтобы сделать это, нужно, чтобы ты собралась и
помогла нам.
Сара
достала платочек и вытерла слёзы.
- Умница, -
похвалил её старший милиционер. – Мне сказали, ты можешь описать
эту тётю.
- Могу! –
теперь уже радостно произнесла Сара.
Настроение
у ребёнка изменилось почти мгновенно.
- Тогда
расскажи нам об этой тёте.
- Ну… Она
взрослая.
- Моложе
твоей мамы?
- Что вы!
Моя мама совсем молодая, а она больше на бабушку похожа.
- Как
одета?
- Как все:
косынка, блузка, юбка… - стала перечислять Сара.
- Хорошо, а
особые приметы у неё есть? – поинтересовался Кириченко,.
Он вёл себя
довольно профессионально, поэтому я не вмешивался в его опрос
потерпевшей.
- А что
такое – особые приметы? – удивилась девочка.
- Ну,
скажем – нет одной руки или ноги, шрам на лице…
Сара
задумалась.
- Дяденька
милиционер, а бородавка на носу – это особая примета или
нет?
-
Бородавка! – по глазам Кириченко я понял, что он только что напал
на след. – У этой женщины была бородавка на носу?
- Да, -
кивнула Сара.
- Хорошо,
тогда пусть твоя мама распишется тут и тут, - показал он на
протокол опроса. – И можете идти домой. Кажется, я знаю, кто эта
нехорошая тётя.
Рахиль
расписалась и посмотрела на меня.
- Вы идите,
- сказал я. – А мы с товарищем ещё посидим вместе. Надо кое-что
обговорить.
Дамы вышли
из кабинета.
- Итак, кто
такая эта тётя Оля? – спросил я у Кириченко.
- Ольга
Матвеевская. Когда-то подрабатывала проституткой, потом постарела,
подурнела, вышла в тираж. В общем, нормальный мужик на такую не
польстится.
- И тогда
она переключилась на мошенничество?
- Да.
Причём по крупному не работает, не хватает квалификации, да и
побаивается. Всё мелочёвкой балуется. Я на неё впервые вышел, когда
она на рынке торговала вместо чая опилками: так аккуратненько их в
фунтовые пачки засовывала, что даже на фабрике бы не догадались.
Получила свои два года, вышла по амнистии через шесть месяцев и
опять за своё. Только не знал, что она теперь на детишек
переключилась… - грустно заключил Кириченко.
Ему тоже не
нравилось, как и любому нормальному сыщику, брать преступников а
потом видеть их снова на улице, выпущенных в рамках очередного
помилования. Большинство уголовников возвращалось к прежнему
ремеслу, и начиналась очередная эпопея с поимкой, судом и прочими
процессуальными моментами.