Из восьми танков, добравшихся до
опорного пункта, поджечь пока сумели только две штуки. Один я с
бойцами, другой удалось остановить ротному политруку Ване
Двуреченских – он, в отличие от меня, умничать не пытался,
пропустил танк фактически над головой и забросил бутылку с горючкой
точно на жалюзи над двигателем, позади башни. Кто-то из бойцов
бросил туда же вторую, а необычно смелый политрук сколотил вокруг
себя группу бойцов численностью до отделения, и организовал на
правом фланге узел обороны, опираясь на ручной «дегтярев», и
собственный скорострельный ППШ, один из двух в роте. Остальные
танки перемахнули первую линию траншей, поливая все ливневым огнем
скорострельных пулеметов, и давя людей прямо в ячейках…
Десантники германцев также должны
были уже ворваться в окопы. Но сержант Малофеев выполнил мои
указания в точности, и открыл плотный огонь второго ротного
«максима» в момент, когда танки уже прошли мимо, а пехота врага как
раз пошла на рывок, в рост. Густые очереди станкача разом смели
фланкирующим огнем с десяток фрицев, заставив залечь остальных – но
тут же в ячейку пулеметчиков густо полетели удобные для броска
«колотушки» с длинной деревянной ручкой. Две или даже три гранаты
практически разом залетели внутрь; второй и третий номер расчета
успели выбежать из нее, а сержант, который уже не успевал спастись,
зло сцепил зубы и дал последнюю очередь по залегшему врагу,
прозвучавшую как прощальный салют по самому себе… Подорвались
«колотушки», изрешетив осколками тело смелого парня, выросшего на
берегах Волги, и в последние мгновения жизни наверняка вспомнившего
мать с отцом, да обеих сестренок (с расчетом я успел познакомиться
довольно близко, и Костя рассказывал о семье). Досталось и
«максиму», словившему несколько крупных осколков, в том числе
повредивших кожух – а я наконец-то добежал до вырытой в стенке
окопа полки, на которой по-прежнему лежат гранаты…
- К бою, б….! Винтовку мою возьми,
раз свою просрал!!!
Подносчик боеприпасов, Суханов Тема,
мелкий и щуплый парень уставился на меня с широко раскрытыми от
ужаса глазами – он оставил свою трехлинейку в ячейке, где ее
наверняка повредило взрывом. А вот второй боец, помощник наводчика
Женька Степанов, чуть полноватый светловолосый парень, «мосинку» в
руках держит крепко и, кажется, готов включиться в бой.