- Кам цу мир! Шнелля!
Мой немецкий без поднастроек – это
конечно, что-то с чем-то. Но некоторые расхожие фразы я помнил еще
с детства, и танкист, плотно стиснув губы так, что они вытянулись в
тонкую линию, покинул танк, сделав первый шаг в нашу сторону.
Видать все-таки понял!
Все изменилось в одно мгновение.
Сзади послышались выстрелы приближающегося к нам немецкого десанта,
пули ударили совсем рядом, фонтанчиками вздыбив земляную стенку
окопа. Упал на землю механ, потянувшись к кобуре на поясе, а следом
из танка рванули еще два члена экипажа – правда, оружие они
оставили внутри боевой машины. Очевидно, горящий панцер вкупе с
погибшим командиром и еще одним танкистом, а также предупреждение
механа о держащих его на мушке большевиках сломило желание
доблестных зольдат драться! Н-да… Вот только мы теперь оказались
фактически в ловушке…
Грохнул чудовищно мощный вблизи взрыв
– башню панцера сорвало с погон и отбросило в сторону, а пытающихся
спастись танкистов буквально подбросило в воздух, оторвав от земли.
Мы с Женькой успели нырнуть вниз, но все же испытали на себе
сильнейший удар обжигающе горячего воздуха… А сверху раздался дикий
крик вспыхнувшего от разлившегося бензина механа, бездумно
бросившегося вперед и тут же свалившегося в окоп рядом с нами…
- Helfen Sie!!!
- Конечно дорогой, конечно, сейчас я
тебе помогу…
Я рванулся к гансу, словно дикий кот
к мыши, одновременно выдернув из поясных ножен финку с потертой
рукоятью. Не раз меня выручал верный клинок, не подвел и сейчас,
мягко войдя в тугую человеческую плоть в районе печени – еще раз и
еще… Не обращая внимания на объятый пламенем комбинезон, я вырвал
клинок из тела затихшего танкиста и нашарил в его кобуре так и не
извлеченный «вальтер» с запасной обоймой (ну не успел его механ
достать).
- Уходим!
Пять метров до все еще лежащей на
земле Ольки я проскочил едва ли не за секунду, упав на колени рядом
с казачкой.
- Ты ранена? Где?!
Но девушка ничего мне не ответила, со
страхом и одновременно обреченной надеждой смотря мне в лицо.
Однако внимательно осмотрев окровавленную гимнастерку супруги, и
для верности проведя по ней рукой, я так и не обнаружил даже намека
на рану.
- Сними с мертвого ремень, глядишь,
что в подсумках есть – и ходу Женя, ходу!
Сам же я от души залепил крепчайшую
пощечину девушке – так, что ее голова дернулась, а взгляд мгновенно
стал ошарашенным и злым.