Так, понятно. Лучше не трогать…
Что происходит? Пока у меня было
только одно объяснение — та блестящая, похожая на ртуть субстанция,
впитавшаяся в меня, явно как-то на меня воздействовала. И пока
вроде бы благоприятно. Это хорошая новость. Плохая — в том, что я
пока никак не управляю этим процессом. А я терпеть не могу, когда
что-то выходит из-под контроля.
Я сосредоточился на этой мысли. Мне
нужен контроль над ситуацией. Если у этой штуки есть какой-то
механизм обратной связи — мне нужно нащупать его.
Светящиеся линии и пятна вдруг начали
складываться в более четкие картинки, зависающие передо мной в
воздухе.
Да это явно надписи! Но на каком-то
непонятном языке. Не похоже ни на кириллицу, ни на латиницу, ни на
арабскую вязь, ни на китайские иероглифы. Скорее на какие-то руны —
угловатые, будто изломанные.
Я не понимаю!
Смена символов. Но язык, похоже, тот
же, просто надпись другая.
Не понимаю!
Перед глазами всплыла светящаяся
трехмерная проекция человеческого тела, сотканного из тонких
красных линий. На правой ступне и на животе были отмечены алым
свечением продолговатые зоны. Снова надписи внизу – длинная и две
коротких.
Так... Это уже похоже на интуитивно
понятный визуальный интерфейс. И если это так, то надписи внизу –
это вопрос и варианты ответа. Скорее всего, «Да» и «Нет». Но что за
вопрос? Раз до этого подсветили на схеме разрез от аппендицита и
кровоточащую ступню — то значит, что-то связанное с моими
ранениями.
Ну да, я ранен. И мне нужна
помощь.
Кажется, интерфейс отреагировал. Я
вдруг почувствовал холодок, скользнувший по моему животу. Приподнял
одеяло, распахнул халат и чуть не вскрикнул.
По моей коже, так же, как там, в
сером мире, начала растекаться светящаяся в темноте серебристая
пленка ртути.
Бывает так — проснешься внезапно,
чуть ли не подскочишь на кровати. А потом не можешь понять, почему.
Не то что-то услышал сквозь сон, не то почувствовал.
Впрочем, то состояние, в котором я
пребывал, и сном-то назвать сложно. Это было какое-то оцепенение,
сопровождающееся легким бредом. Я осознавал, что валяюсь на старом
продавленном диване, а за дверью — подвальное помещение морга.
Воспоминания о событиях последних часов не отпускали — жуткие
образы один за другим всплывали в воспаленном мозгу, будто пытаясь
прочнее закрепиться в памяти. При этом они причудливо
перемешивались с детскими кошмарами. Серый мир, огромная паучиха,
призрачные дома, страх и одиночество…