Я обернулся в сторону окна, и вдруг
до меня дошло, что грома после молний нет. Только яркие вспышки,
шум ветра, дождь или град за окном… И холодно – аж пар изо рта. Не
может быть так холодно в середине августа!
Бред какой-то…
А может, я и правда – того? Глюки, не
отошел еще от наркоза…
Я снова одернул себя, привычным
коротким ритуалом аутотренинга отогнал ненужные мысли и эмоции.
Постарался сосредоточиться на главном.
А что для нас сейчас главное? Надо
выяснить, что происходит. И надо убираться отсюда.
Все ощутимее чувствовался запах гари
– горьковатый, навязчивый. От него запершило в горле. Я плотнее
обмотался простыней. Свернул ее, перебросил через плечо, попробовал
укутаться на манер римской тоги. Но получалось скорее как в
сауне.
Потихоньку спустился на пол, едва не
взвыв, когда босые ступни коснулись пола. Такое ощущение, что там
не кафель, а пласт льда.
Со стороны коридора донесся
отдаленный грохот и несколько сильных ударов. Потом звон
разбившегося стекла.
Прижимая сквозь простыню повязку на
животе, я тихонько двинулся к двери, стараясь сохранять
спокойствие. Это было не так просто. Ночь, буря, никого кругом,
снаружи – какие-то странные звуки. Сценка – просто из фильма ужасов
про какую-нибудь заброшенную психиатрическую лечебницу. Здесь,
конечно, не психушка, а хирургия. Но от этого как-то не легче.
Хотел прокашляться, но из горла
вырвался лишь слабый хрип. Даже толком крикнуть, позвать
кого-нибудь пока не смогу. Отвратительное чувство беспомощности. И
самое противное – что голый. Ей-богу, в штанах бы я себя чувствовал
куда уверенней. А уж за какую-нибудь обувь и вовсе отдал бы
месячную зарплату.
Кое-как доковылял до стены, выглянул
за дверь. Там обнаружился небольшой «предбанник» с раковиной для
умывания и кучей каких-то шкафов. Вторая дверь – в коридор – была
распахнута настежь, напротив нее чернел квадратный проем – выход на
лестничную площадку. Над ним тускло горела лампа аварийного
освещения, прикрытая пожелтевшим пластиковым плафоном.
В коридоре, прямо напротив двери,
лежал труп в белом халате. Лицом вниз, вытянув руки в сторону
лестницы, будто пытаясь дотянуться до чего-то, что лежало за
пределами моей видимости.
Твою ж мать!!
От неожиданности я отшатнулся и
захлопнул дверь, едва не прищемив пальцы. Приступ тошноты усилился,
и меня едва не вывернуло прямо себе под ноги. В том, что снаружи
именно труп, а не просто потерявший сознание человек, я знал точно,
хотя и видел его секунды две. Определить это было нетрудно. У него
не было ног. Вместо них – какие-то огрызки, торчащие из остатков
брюк, и огромная багровая лужа позади.