Подходящее окно обнаружилось метров
через двадцать — створка его была открыта настежь и хлопала на
ветру, жалобно дребезжа остатками стекла. Я аккуратно, чтобы не
порезаться, взобрался на жестяной подоконник и, оглядевшись, шагнул
внутрь комнаты.
Палата. Причем забаррикадирована
изнутри. Одна из коек придвинута к дверям, сверху положены две
тумбочки — видно, для веса.
Спрыгнув на пол, я замер,
прислушиваясь.
Шорох под одной из кроватей, и почти
сразу же мое улучшенное зрение высветило сквозь нее красноватый
силуэт — примерно как на тепловизоре.
Я вскинул было руку, готовясь
активировать клинок, но передумал. Не похоже было, чтобы это кто-то
опасный. Судя по прерывистому дыханию и всхлипываниям, просто
кто-то из пациентов забился со страху под кровать.
— Эй! — шепотом позвал я. —
Вылезай!
Всхлипывания переросли уже в
настоящий плач и жалобное подвывание.
Я наклонился, заглядывая под
кровать.
Пацан. Лет, наверное,
десяти-двенадцати. Весь почему-то перепачканный в чем-то черном,
лицо чумазое, как у трубочиста.
— Вылезай, все хорошо.
Он мелко затряс головой.
— Они придут! Они всех забрали!
— Кто они?
— Страшное черное чудище! С
рогами.
— Ушли они. Пока тихо. Но надо
выбираться отсюда.
Мальчишка снова затряс головой. Когда
я потянулся к нему, он и вовсе вскрикнул в голос.
— Да тише ты! — зашипел я на него. —
Слушай, парень, а ну-ка, подбери сопли! Я с тобой нянчиться не
собираюсь, у меня дел и так по горло. Вылезай, говорю!
— Не-е-е-т!
Я зло сплюнул.
— Ну и сиди тут. А я ухожу.
Стараясь поменьше шуметь, я отодвинул
от дверей кровать. Пацан вылез все-таки из своего убежища и
зашептал, вытаращив глаза:
— Дяденька, не надо! Там монстр! Мы с
Витькой специально закрылись.
— И где этот Витька твой?
— Он в окно вылез. За помощью.
— Давно?
— Не знаю. Может, час…
Я вздохнул и приоткрыл дверь в
коридор. Выглянул.
То же, что и везде. Сплошной погром,
какие-то свисающие с потолка провода, покореженная обрешетка. Но
тихо. Направо — длинный коридор с дверями по обе стороны, небольшая
рекреация с сестринским постом, дальше — сплошной завал. Обрушилась
часть перекрытий. Мне — налево, там выход из отделения и лестничная
клетка. Вроде чисто, только на стене вдалеке — какая-то странная
черная масса. Тоже что-то обгоревшее?
— Да нет там никого.
— Не ходите туда, пожалуйста!