Чужак замер на несколько мгновений,
сгорбившись и упираясь в пол всеми конечностями. Потом медленно
выпрямился, оглядываясь по сторонам…
Я побежал. Бок резануло болью —
кажется, швы начали расходиться. А, плевать!
Сшиб плечом створку двери, вылетел в
холодный, пронизываемый ветром туннель — переход между корпусами
больницы. С обеих сторон тянутся окна, но стекла целы едва ли в
половине. Весь пол — сплошное крошево из инея, залетевшего снаружи
мусора и осколков стекла. Не добежав и до середины, накалываюсь
босой ступней на что-то острое, спотыкаюсь и падаю. Хорошо хоть не
мордой вниз. Едва успеваю ухватиться одной рукой за подоконник,
сползаю на пол, прижимаясь спиной к стене.
Бежать дальше совсем не хочется — с
дальнего конца коридора, высадив двери одним мощным ударом,
приближается еще один. Выглядит совсем по-другому – этакий рыцарь в
сверкающих доспехах. Тонкий стройный силуэт, с головы до пят
запакован в сложный экзоскелет золотистого цвета. Вычурный высокий
шлем, загибающиеся кверху наплечники, за спиной что-то вроде
стилизованных крыльев – несколько поблескивающих металлом острых
лепестков.
В правой руке у него вспыхивает
длинный язык голубоватого пламени, похожий на огонь газового
резака, только гораздо ярче и ровнее. Нет, даже не в руке, а где-то
сбоку от нее, вдоль предплечья. Крылья за спиной тоже оказываются
не украшением. С их лепестков один за другим срываются
ослепительно-белые заряды, бьющие через весь коридор.
Шипастый монстр в это время бросается
вперед, уворачиваясь от зарядов неуловимо быстрыми движениями.
Длинный прыжок – и часть пути он, как зверь, преодолевает на
четырех конечностях. Судя по грациозности движений, это для него
вполне естественно.
Я кручу головой, напоминая сам себе
того психиатра из «Терминатора 2», которого угораздило угодить в
схватку между двумя машинами смерти. Только у меня ситуация куда
хуже. Развернуться в этом коридоре особо негде, так что меня тут
сейчас размотают, как лягушку в блендере. И даже не заметят.
Но это уже не имеет особого значения.
Я замираю и даже не смотрю на схлестнувшихся чужаков — просто
пытаюсь унять бешено колотящееся сердце и отодвинуть момент,
которого боюсь почти так же, как смерти. Но вибрации вокруг
нарастают, отдаваясь болью в висках и знакомым до дрожи ощущением
полета.