Виктор хлопнул себя по лицу. Ладонь прошла от лба до носа, где
пальцы помассировали глаза:
— Максим... Я пришел забрать то, о чем мы договаривались. — Он
провел пальцем по воротнику белой рубашки. — В контракте прописано,
что в случае поражения мы забираем деньги, дом и Оксану. Ты помнишь
это?
— Помню. — Самое страшное, когда я не мог посмотреть в глаза
никому из мортемов. Ведь любому известно, если ты ничтожество,
обычный человек, без денег, имени или способностей, даже не думай
приближаться к Обретшим. Ведь их тошнит от «простоты» и
«обычности». А все потому, что они раньше сами были обыч...
— Так-так! — Звонкий голос рассмеялся. — Да он же думает о том,
что ровня нам! Пацаны, каково, а?!
— Да заткнись, Энни, ты опять лезешь в дела босса.
— Сам заткнись, урод! Или хочешь завтра проснуться безмозглым
овощем, б**?!
— Так, замолчали оба! — В перепалку миниатюрной блондинки с
пирсингом на бровях и здоровяка в байкерском прикиде вмешался
Виктор. — А ты, Максим, поторопись с оформлением документов. Я
загляну к тебе завтра, приготовь вещи и причитающееся нам.
Он свистнул:
— Уходим. — И обернулся к Оксане. — Ты тоже. Прощаться
будешь?
Дыхание сперло.
«Оксана... сестренка, все, что ты наговорила, ведь было просто
бредом после поражения, чтобы стресс сбросить? Просто скажи
что-нибудь. Окса...»
— Оксана, Шмаксана. Буэ, меня тошнит от этого типа!
— Да закрой свой рот, бл**ь. — «Байкер» и «Менталистка»
последовали за остальными, остались только Виктор, Оксана и я.
Стало жарко. Я смахнул со лба пот, немного расстегнул черную
ветровку. Появилось ощущение, что солнце заглянуло на огонек.
Дышалось тяжелее и... горячее?
Присмотрелся к сестре. По тканевому поддоспешнику бронекостюма
шел дым. На коже вспыхивали язычки огня, которые загорались на
голове, причем без последствий. Оксана полыхала в настоящем смысле
слова, а ее глаза... Там текла лава.
Ее голос, будто рык импа, прозвучали в голове:
— Надеюсь, я никогда тебя не встречу.
На грани сознания отметился быстрый топот сапог, а за ним
какой-то бубнеж Виктора. Потом в помещение зашла тишина, ядом
проникающая во все поры разума. Хотелось кричать, да сил не
было.
Спина уткнулась в шкафчик, послышался щелчок дверцы. Я сползал
по жесткой поверхности, в надежде почувствовать хоть что-то. Может,
надеялся, что зацеплюсь позвонком за выступ и взвою от боли. Может
быть. Может... быть.