Именно в лесу.
Швартовский лес объял восточную часть Роняевого региона. В нем
хватает других лесов, но площадь каждого меньше четверти
Швартовского, поэтому резон оставаться здесь был. Следующая причина
— отдаленность столицы региона — Роняева. Напоследок, добивающий
аргумент:
Если и умирать, то подальше от города, где гнили больше, чем на
кладбищах. Здесь у отряда преимущество, мы скроемся в реках и под
землей, среди деревьев и крон. До тех пор, пока подойдет кавалерия
из тяжелой техники и сильных Обретших, я заберу побольше мерзавцев
на тот свет. И очень надеюсь, что среди них встретятся мортемовские
твари.
«Я не тешу надежд на победу и выживание.» — Смотря то на бойцов,
я погружался глубже в пучины отчаяния. — «Как загнынный в угол пес
готов рвать глотки, я не сдамся. Дойду до конца, даже если цель уже
не исполнить.»
«Мои грехи не искупить. Сестроубийца, предатель родины,
преступник и террорист. Жизнь никогда не проподносила на блюде
счастья просто так. За все нужно платить. Но виновны ли в моих
неудачах призванные люди? Имею ли я право тащить их за собой на
дно?»
Глаза встретились с улыбающейся Ханако. Она сидела справа,
сжимала мою руку. В девушке читалась решимость, готовность идти до
конца.
Оттого крепла решимость. Я переплел наши пальцы и вслушивался в
удары сердца. Если мне суждено умереть, то остальные выживут.
Поэтому я успокаивался.
— Послушайте. — Бойцы глянули на меня. — У нет и шанса на
победу. Нас мало, новый призыв ничего не решит. Мы пройдем ад,
прежде чем отправимся на тот свет.
Они не сказали и слова.
Я продолжил:
— Плох тот солдат, что не хочет стать генералом. Плох тот
командир, которому плевать на подчиненных. Поэтому, если вы хотите
жить, можете уходить сейчас.
В воздухе натянулась незримая нить. В любой момент люди встали
бы и ушли, оставляя меня одного против всех. Ханако имела такое же
право избежать гибели, как и остальные.
Сердце сжимал холод. Я готовился к прощанию и близящемуся концу.
Тут и армии не понадобится, в одиночку мне уже не выстоять против
беса.
Поэтому, когда Ханако встала, я прикрыл глаза. Нечего показывать
остальным, какой бульон плещется в душе.
— Командир! — Нехотя, смотрю на Ханако.
ХЛОП! — Щеку обожгло. От неожиданности я дернулся, приложил
ладонь к пульсирующему лицу. Внимание с боли перешло к Ханако.