Там, где бес попрет в атаку с криками, арахниды тихо сплетут
паутину. И это низший уровень опасности, что насчет высокого?
Приматы, гориллы с двухэтажный дом, чья шерсть не простреливается
пулями, могут растереть Обретшего без усиливающих артефактов в
мутную лужицу. А вирмы, здоровенные стрекозы, могущие длиной обойти
и столб ЛЭП линии? Запустят в тебя пару дюймовых жал и поминай, как
звали.
Поэтому требовалось начать с азов: найти еду для будущих
пополнений в... «Волчьей дивизии».
Сколько бы я ни спрашивал у Бородача и Ханако об ограничениях на
призыв, они указывали на ноутбук. Вся информация в нем. Вот и
приходилось искать мануал, которого тоже не было! Из-за нервотрепки
я сначала выкурил половину сигарет, прежде чем отправился в мир
грез. Но перед тем, уставший разум дал намеки на эти
«ограничения».
Так я пришел к выводам, что призывать солдат можно сколь угодно,
покуда имеются: ресурсы, то есть еда и медикаменты, жилье, открыт
доступ к найму подразделения и минуло время с прошлого призыва. И
все бы хорошо, не будь одного «но». Территорию, эта странная машина
призыва требовала территорию!
«И это совсем не смешно.» — Я рассматривал страницу в ноутбуке,
посвященную «Захвату и удержанию контрольных точек».
Тем временем, одноглазый «Джек», наш самопровозглашенный
коп-кок, закинул на сковороду раздобытое кем-то мясо. Зашкворчало,
во рту собралась слюна, когда дух жарящегося куска завис над
потолком комнаты.
Я отвлекся, как и остальные. Все плюнули на то, что скоро сюда
заявятся импы или вражеские силы. Мы просто хотели поесть.
Тогда же подала голос Ханако, брови встали галочкой и сердито
стрельнули:
— Лучше бы ты на Ханако так облизывался, а не на этот кусок
плоти.
Один из копов бездумно ляпнул:
— Такой же кусок, как и ты.
Через минуту он валялся в углу с тряпкой во рту, а глаз
заливался спелой сливой. Фыркнувшая Ханако, виляя попой, скрылась
от взоров публики.
Бородач кинул Джеку:
— Готовь на одну порцию меньше. Тот уже тряпок наелся. — Дружный
смех опять сбил меня с мысли.
Я уже было прикрикнул на болтунов, как другой коп, из новеньких,
присмотрелся к «молчуну»:
— Парни, а это разве не трусы у него во рту?
Идиоты аж со стульев повставали, чтобы детальнее рассмотреть
кляп, как выскочила Ханако-помидор. Сержант белобрысой молнией
проскакала к полицейскому, выхватила слюнявую тряпку и попрощалась
оплеухой. Снова хлопнула дверь моей спальни.