Тяжкие думы не давали спать, поэтому, встав с кровати, я начала отжиматься. Мысли не оставляли в покое, и я прислонилась лбом к прохладному полу. Простудиться не боялась, потому что ночи здесь были теплыми, даже жаркими. Сон сморил меня незаметно прямо на полу. Сил не хватило, чтобы стянуть с постели одеяло. Это и к лучшему. Завтра предстоял насыщенный день.
Разбудил меня громкий взрыв хохота, принадлежавший моим девочкам. Они надо мной зубоскалили.
– Что вы делаете на полу, наше высочество? – спросила Анора, а я открыла один глаз и осмотрела фрейлин – все здесь, потом снова закрыла, не шевелясь.
– Веду половую жизнь, – ответила с закрытыми глазами, и новый приступ смеха разнесся по спальне.
– Это официальное разрешение? – поинтересовалась Кармина.
– Нам тоже можно начинать? – проявила любопытство Зеатрисс.
– Можно… – последовала небольшая пауза, во время которой я поднялась с пола. А затем скомандовала: – Начинать наш план.
По пути в ванную комнату скинула ночную сорочку, чтобы ополоснуться. Сегодня, пожалуй, обойдусь без зарядки.
И мы его начали.
Уже второй час я изводила всех гостей, решившихся прогуляться по столице. Градус ненависти ко мне повышался после каждой моей реплики. На лицах приглашенных читалось открытым текстом сожаление о решении совершить прогулку. Однако моими главными мишенями были первые два отпрыска правителя Драгхвара. Я припомнила им обоим все их промахи.
– Вы довольно многогранны, кронпринцесса, – сделал мне комплимент Адалрикус Первый, подошедший сзади.
– Моим образованием занимались достойнейшие из граждан Скаршии, цэ-Сарь, – присела в реверансе перед правителем вурдов.
Адалрикус предложил мне руку, помогая встать, и переложил мою ладонь к себе на локоть. Убирать кисть не стала: я не в том статусе, чтобы отказывать монархам. Некоторое время мы шли молча. Первым безмолвие нарушил вурд.
– Вы не боитесь, что вас могут возненавидеть? – прямолинейно спросил он, намекая на мое сегодняшнее поведение.
– Большей властью наделены страны Центрального мира, – пожала плечами. – Остальные просто наши нахлебники. Их чувства меня не волнуют, – ответила на его вопрос.
– Но у вас должно же быть чувство самосохранения? – меня открыто предостерегли о возможных последствиях моих неосторожных фраз.
– Полностью отсутствует, – одарила своего собеседника широкой улыбкой и пристальным взором. – Как и стыд, – добавила тихо.