– Вы очаровательны, выше высочество, – наклонившись к моему уху, прошептал Первый.
– Можно Иналина, – дала разрешение называть себя по имени, тем самым включая его в свой ближний круг.
Рискованно. Но он не воспользуется своим положением. В этом я была уверена.
– Рикус, – ушную раковину обожгло горячим дыханием.
Я довольно улыбнулась – теперь могла заглянуть в гости к вурдам без приглашения.
Пешая прогулка продолжилась. Во время нашей беседы за нами многие наблюдали и делали самые различные предположения. Попыталась отыскать Тафара, но его нигде не было. Я занервничала, переживая за Наиму, оставшуюся во дворце. Остальные пять фрейлин сопровождали меня.
– Вы возбуждены и нервничаете, – негромко заметил Рикус.
– Ваша близость будоражит мои чувства, – произнесла с придыханием.
Тихий урчащий смех коснулся моего слуха.
– Когда Рион говорила о тебе, девочка, она ни на грамм не приукрасила свой рассказ, – фамильярно проговорил вурд.
– Что ж королева сама не пришла? – ядовито поинтересовалась я.
Вроде мужик не обделен силой, а служил посыльным регины Скаршии. Мое восхищение и уважение таяли на глазах.
– Твоя бабушка занята очень важным делом, – не обидевшись на мой тон, продолжил цэ-Сарь. – Она хочет закончить то, что начали наши предки на заре объединения миров. – Я фыркнула, но только для вида.
Все, что связано с объединением, безусловно, важно. Особенно с тех самых пор, как мы узнали о каликах, прислуживавших древним.
– Алларион надеется, что вы присмотрите за королевством, – в этот раз цэ-Сарь не забыл про вежливость.
– Тогда почему она оставила моего отца наместником? – я остановилась, вырывая свою руку, и бесстрашно заглянула в его глаза.
Послышались удивленные шепотки, и на нас стали поглядывать уже с нескрываемым любопытством. Еще бы! Все надеялись на скандал с моим участием и в тайне желали, чтобы меня хотя бы раз прилюдно опустили. Сделать это мог только кто-то из правителей. Остальные бы не решились.
– Вы не любите своего родителя, – подметил он с легким укором, возвращая мою руку на место – к себе на локоть.
За что его любить? В пылу ссоры отец выкрикнул, что я ошибка бурной ночи, а ведь на тот момент я была его единственным ребенком. Риклард упомянул о слепой ведьме, околдовавшей его. И столько ненависти прозвучало в его словах, что я окончательно убедилась в своей незаконнорожденности. О матери мне ничего неизвестно. Все говорили одно и то же: она умерла при родах. Никаких других сведений о женщине, давшей мне жизнь, я так и не нашла. Врали. Все. В том числе и королева. Вот только что скрыли от меня? И от меня ли?