– Только сестру не трогай, – он не то чтобы просил, а умолял меня о чем-то. Но причем тут невиновная девочка? – Пожалуйста, – слова давались ему с трудом.
Ах, вот ты о чем! Думаешь, что пойду веселиться к твоей сестре?! Пусть меня и называли чудовищем, но с детьми я не играла.
– Я не связываюсь с девственницами, – шепнула ему на ушко, но мне не поверили, как всегда.
Воля ваша! А я, пожалуй, пойду. Заскучала я тут.
Довольно улыбаясь, оттолкнулась от него и, подняв руки вверх, два раза звонко хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание девушек. Жестом указала на выход, и мы дружно к нему направились. Когда я с грохотом открыла двустворчатую дверь, нас закутали черные плащи, в которых мы пришли. Даже в возбужденном состоянии он не забывал о приличиях. В том, что это был Тафар, я не сомневалась.
Только у него постоянно выпадает из памяти то, что сердце есть и у меня. Да, убили мою подругу. Подругу, а не фрейлину. Может, я и звала их служанками, но только для того, чтобы защитить.
Я помнила смерть каждой из ушедших. Особенно ярко первую. Это была моя первая в жизни истерика. Первая и последняя. Я прорыдала несколько дней после убийства первой фрейлины, случившегося вследствие моей глупости и самонадеянности. Тогда воспользовались моей слабостью и украли брата, но похитители не успели увезти его их столицы. В тот раз я не сдержала эмоций и убила их. С тех пор не позволяла себе слез. Но мои соратницы знали, что в тот день я оплакала их всех. Ведь их задача – защитить мою жизнь любой ценой.
Королева долго отчитывала меня за бурное проявление чувств. И тут мне на помощь пришел один из обычаев крылатого народа. Магуры не оплакивали умершего – сомневаюсь, что можно сдержать слезы, когда близкий человек покидал тебя навсегда, – а делали то, что он любил больше всего. С тех пор я всегда прощалась с погибшими именно так.
Никто даже не пытался нас остановить. Одного моего взгляда было достаточно, чтобы у патрулировавших отпали все вопросы. Хотя скорее всего, так приказал Тафар. До своих комнат мы добрались, не встретив никого по пути. Видимо, все наслаждались танцами.
Самое забавное началось позднее, когда мы стали смывать с себя масляный афродизиак. Мы не смогли его смыть. Совсем! Стоило кому-то из нас слегка вспотеть или попасть на кожу воде, как комната тут же наполнялась возбуждающим ароматом, от которого уже к вечеру следующего дня начала болеть голова.