Цайт фыркнул. Нет, без, скажем так,
недокументированных доходов тут явно не обошлось.
Тогда, может быть, Белый флот – его
будущие противники? А он, значит, будет организовывать
контрабандные тропы? При этом, будучи служащим короля Шнееланда, он
будет по приказу этого самого короля – ладно, пусть старшего
сотника, но тот ясно дал понять, что его приказ равен приказу
короля – противостоять кораблям, которые служат тому же самому
королю?
Или он должен помочь организовать
взаимодействие между Белым флотом и Зеебургом, чтобы наладить канал
контрабанды… в Шнееланд?
Или же наоборот – он должен найти
связи между Зеебургом и Белым флотом, чтобы пресечь давным-давно
организованный канал? Для чего должен подчиняться… Зеебургу?
Лодка мягко стукнула о кранец
причала, и Цайт выбросил рассуждения из головы. Пока рано думать о
том, в чем смысл его появления здесь. Мало данных для анализа, как
говорил преподаватель в школе Черной сотни. Если данных мало –
нужно увеличить их количество, а не плодить беспочвенные
выводы.
Вот и будем увеличивать данные.
5
Деревушка, в которую он вошел после
прибытия, не выглядела такой уж нищенской. Правда, и особо
зажиточной – тоже. Такая себе деревушка средней руки: две улицы,
площадь, дома, церковь, трактир…
Трактир.
Цайт взбежал на высокое крыльцо,
посторонился, пропуская выходящего рыбака в толстом вязаном
свитере, куртке и вязаной же шляпе. Месяц Мастера – это вам не
месяц Нищего и не месяц Вора, до летней жары еще очень далеко.
- Добрый день, уважаемый, - чуть
наклонил голову Цайт, приветствуя хозяина заведения, которое, если
верить вывеске, называлось загадочным словом «Лепел», а если верить
картинке, намалеванной на той же самой вывеске, то трактир должен
был именоваться «Помесь щуки с крокодилом».
- Чего ж ему не быть доброму, -
хмыкнул в рыжие усы трактирщик, - Вот вы, например, пришли.
- Вы каждому посетителю так
радуетесь?
- Как вы можете увидеть, у меня их не
так уж и много.
Действительно, в небольшом зале
стояло с десяток столов из потемневших деревянных плах, а
посетитель и вовсе был только один, тоскующий над миской супа
старик, судя по красному носу и слезящимся глазам, страдающего от
болезни, именуемой «Неприятное утро после приятного вечера».
- Как же вам тогда удается оставаться
на плаву?
Трактирщик сощурился: