Долгоруков его принял ласково:
– Знаю, чего ты боишься. Не бойся, ни одна собака не бросится. Служи честно. Я тебя поддержу.
На немой вопрос Матвея, как же князь его на Кубани поддержит, Василий Михайлович объяснил:
– Я выслал к ногайцам отряд Бухвостова, дабы интересы их соблюдал. Он в состав Кавказского корпуса не входит, по нашей армии числится. Будешь при Бухвостове, – помолчал князь, разглядывая довольного Матвея, потом сказал задумчиво. – Я знаю, казаки меня не любят. И тебя любить не будут, потому что я тебя двигаю. Казаки России служат с оглядкой. Один ты пошел ко мне без оглядки. И впредь так поступай. На Бога надейся, служи верно Ее Величеству, может, и вправду в люди выйдешь. А казаки… – князь Василий Михайлович нахмурился и сказал непривычно жестко: – Казаков мы научим Россию любить. Ты сам, гляди, не влезь там куда-нибудь. А то знаем мы вас. Всё. С Богом! Ступай!
На этом заканчивается романтический и во многом выдуманный нами период жизни молодого Матвея Платова, и мы переходим к событию, которое сделало Платова известным всей России (по крайней мере той, что газеты читала) и которое довольно хорошо изучено по сохранившимся документам.
Итак…
Весной 1774 года два крымских хана, ставленник русских и ставленник турок, оспаривали власть над Крымом. Ставленник русских Саиб-Гирей, подкрепленный войсками князя Долгорукова, сидел в Крыму, а ставленник турок, Девлет-Тирей, с десятитысячным войском высадился в Тамани и, ссылаясь на фирман турецкого султана, подбивал закубанцев присоединиться к нему для борьбы с русскими. Но истинно лакомым куском для Девлет-Гирея была трехсоттысячная ногайская орда, помирившаяся с русскими и переселившаяся из Бессарабии на Кубань. Неизвестно, пошли бы ногайцы, взбунтуй их Девлет-Гирей, отбивать для беспокойного хана отцовский престол, но шестьдесят тысяч семей-казанов, шестьдесят тысяч немирных всадников под боком у Войска Донского, разославшего всех боеспособных казаков в полки на Дунай, в тот же Крым и на другие кордоны, – тут было над чем задуматься. По всему Волго-Донскому междуречью и до примкнувших к Пугачеву башкир не было у России прикрытия от возможного набега ногайской орды. А пойдут они вверх по Волге? А присоединятся к Пугачеву?..
В середине марта Девлет-Гирей с десятью тысячами своего войска и с пятнадцатью тысячами присоединившихся «хищников» вышел из Тамани и двинулся к кочевьям ногайской орды. Были у него и татары, и черкесы, и донцы-некрасовцы, и какие-то «арапы».