Не будет в этой книге одного – домыслов, которыми биография генералиссимуса окружена в великом изобилии. В мусорную корзину у нас вылетит огромная масса записанных и изданных в первой половине XIX в. анекдотов и «солдатских» баек о Суворове, его непонятного происхождения «изречений» (за исключением его слов, переданных верными и понимающими учениками) и море рассуждений позднейших историков.
Мне не очень понятно наполнение книг о Суворове этим мусором, если его собственные достоверные рассказы почти обо всём, что он делал, составляют очень толстый том писем и несколько таких же объёмистых томов его документов! Кроме того, признаюсь, очень трудно писать лучше, чем сам Суворов. Слово Александра Васильевича столь ёмко, мощно и талантливо, что филологи сравнивают его с пушкинским. Оно настолько сильно, что часто доходит до широкого читателя ослабленным и урезанным, до неузнаваемости искаженным.
Сравните только хрестоматийное: «глазомер, быстрота, натиск», – c подлинным изречением полководца, ставившего на первое место дух, на второе – ум, затем – дисциплину, а целью стремительного разбития неприятеля полагавшего гуманный мир:
Вот моя тактика:
отвага, мужество, проницательность, предусмотрительность, порядок, умеренность, устав, глазомер, быстрота, натиск, гуманность, умиротворение, забвение.
Слово Суворова – главный враг придуманных историками мифов о нём. Вместо туповато-прямолинейного солдафона, каковым его делает историческая легенда, перед нами предстает мудрый военачальник и добрейший, по обстоятельствам ироничный человек, понимающий, почему слава его побед вызывает у людей зависть, естественно выраженную в клевете. «Сегодня – счастье, завтра – счастье, помилуй Бог, надо же когда-нибудь и уменье!» Ирония Суворова сильна, но он никогда не опускается до уничижения противников, признавая сильные качества даже за придворными интриганами: «Для двора потребны три качества: смелость, гибкость и вероломство».
В этом изречении видна продуманная звукопись. Да – Александр Васильевич и силу смысла слова прекрасно понимал, и мощь звукового его выражения – не только в командах – тщательно пестовал. В достоверных цитатах голос Суворова, как и гул его побед, продолжает звучать сокрушительно, как Иерихонская труба. Время над ним не властно.