Для этого у нас есть великолепный, абсолютно достоверный источник: рапорты, распоряжения и письма Суворова, описывающие его военные действия и, главное, ход его мысли по годам, месяцам и даже дням. В них он сам последовательно рассказывает не просто о ходе событий, а о более важном – о мотивах своих решений. Разумеется, я использую в рассказе множество других материалов, позволяющих видеть события «со стороны», в том числе с позиций противников. Но это не главное.
Самое важное свойство суворовских писем и документов в том, что через них насквозь, на протяжении десятилетий, проходит одна и та же мысль: какой урок следует извлечь офицеру и солдату из реального, тщательно анализируемого автором опыта боевых действий? Полководец всегда задавал этот вопрос себе, адресуя ответы своим современникам. Его мысли, судя по документам и результатам боёв, в XVIII в. встречали полное или частичное понимание. «Непробиваемым» оставалось лишь сознание историков, которые просто не хотели рассмотреть ход и развитие мысли Суворова так, как он вполне ясно нам изложил.
Мы с вами исправим это упущение, впервые рассмотрев развитие военной мысли Суворова с его первых шагов до величайших побед. И главным источником суворовских идей окажется Европа. Труды Цезаря, маршала Тюренна, полководцев XVIII в. Евгения Савойского и Морица Саксонского, прочитанные в детстве, приведут его на поля сражений в Пруссии и Польше. Именно тут сложится и разовьётся в стройную систему его тактика и система обучения солдат. Здесь родится его стратегия и возникнет философия военных действий, соединившая опыт европейских войн с православной русской культурой.
Многолетние турецкие войны, действия Суворова в Крыму, на Кубани, на Кавказе, в созданной им Новороссии и в Дунайских княжествах рассматривались Александром Васильевичем как частные случаи применения более широкого европейского опыта ведения войн. Именно так – вслед за Суворовым – мы и рассмотрим их, перед тем как снова вернуться в Польшу, которую полководец вновь устремился спасать. Квинтэссенцией его военной мысли стала кампания 1799 г. в Италии. А проверкой его идей на прочность – Швейцарский поход, увенчавший карьеру непобедимого полководца.
Суворов – мыслитель и даже философ: звучит необычно. Все знают его именно как человека действия. Что ж, действий в книге будет предостаточно! Но нам они интересны с той же стороны, с какой сам Суворов подходил к солдату: с точки зрения его мысли, его видения и понимания мира, развития его духа. От подчинённых полководец всегда требовал осмысленных действий – так не будем отказывать в них ему самому.