Однажды дошло даже до того, что писатель сделал своей возлюбленной пятнадцатилетнюю Изабель Констан. К несчастью, юная любовница признанного литературного мэтра страдала чахоткой. Но Дюма от нее не заразился, хотя такая опасность реально существовала.
Две другие любовницы сопровождали мэтра в его путешествиях. Адмирал Эмили Кордье, получившая это прозвище за похожий на морской мужской костюм, бесстрашно отправилась вместе с Дюма в его странствия по Востоку и стойко делила с ним все тяготы дороги, радость новых впечатлений и конечно же постель. С другой любовницей – пышной блондинкой Мари Гарнье – писатель ездил из Неаполя в Марсель и остался этой поездкой весьма доволен.
Но конечно же все эти «девочки» ненадолго задержались около неугомонного, уже пожилого писателя, продолжавшего, как в юности, погоню за недостижимым женским идеалом.
Иногда старик Дюма – да, его уже стали называть стариком! – изрядно шокировал общество: в 1867 г. он завел роман с американской наездницей Адой Менкен.
Конечно же американка была молода, и злые языки твердили:
– Если у Дюма уже не хватает пороху удивить нас своим талантом и новыми литературными шедеврами, то он предпочитает напоминать о себе скандальными выходками с женщинами!
И писатель словно нарочно старался подтвердить это. По воспоминаниям его близкой знакомой Матильды Шоу, она однажды застала его в доме на бульваре Мальзерб сидящим в кресле в обществе трех совершенно обнаженных молодых девиц – одна села мэтру на плечи, другая устроилась у него на коленях, а третья клубочком свернулась у ног, словно кошка. Увиденное потрясло Шоу, но Дюма вел себя так, словно абсолютно ничего из ряда вон выходящего не происходило.
По мнению биографов романиста, его последней любовницей стала бывшая работница почтового ведомства Сатюрина, служившая у мэтра секретаршей. Он немало шокировал обывателей городка Роскоф, где незадолго до кончины провел лето, своей любовной связью с этой молодой особой.
– Полагаю, что по всему свету у меня не менее пяти сотен детей, а то и побольше, – на самом склоне лет не без хвастовства заявил Дюма.
О данном эпизоде впоследствии писала Матильда Шоу, которой сам мэтр и говорил об этом. Впрочем, биографам известно всего пять потомков романиста, из которых он только двоих признал официально – сына Александра, автора знаменитой «Дамы с камелиями», и дочь Мари, которая стала художницей.