Местные старушки, занятые,
несомненно, важными делами, держались за свои веретена и, вытянув
шеи, следили за нашим приближением любопытными взглядами.
— Знаешь, где живет бабушка? —
шепотом спросила я.
— Да, — так же тихо ответила
Салия.
— Тогда веди.
И, стараясь не обращать внимания на
заинтересованность всей деревни, мы невозмутимо проследовали
дальше, вдоль единственной улицы, пока девочка не остановилась у
похожей на остальные калитки.
Неуверенно посмотрев на меня, она
стояла и не решалась двинуться вперед.
— Ну, что встала? Пойдем, — как можно
более жизнерадостно предложила я, понимая, чего боится Салия.
А что, если и здесь она придется не
ко двору, что, если окажется не нужна? Я переживала эти минуты
вместе с ней, волнуясь ничуть не меньше. Мы, постучав в дверь,
ждали, пока бабушка не увидела внучку и на ее губах не расцвела
улыбка. И лишь после этого меня отпустило.
Нас пригласили в дом, накормили. Коту
достались мисочка густой сметаны и вареная телятина, и он, судя по
чавканью и периодическому довольному урчанию из-под стола, был
безмерно счастлив. А потом мы начали рассказывать хозяйке и о
смерти матери Салии, и о решении отчима девочки, и том, как на
корабль напали, и о нашем путешествии до Ревуков.
Пожилая женщина, опечаленная и
подавленная, какое-то время смотрела на стол пустым взглядом, а
потом, словно очнувшись, погладила внучку по голове.
— Видишь, как жизнь сложилась… Но я
всегда буду благодарна дочке, что она оставила мне такой подарок.
Теперь уж мы дальше с тобой вместе будем.
После этого я поняла, что могу
оставить девочку в новом доме со спокойной душой и двигаться
дальше. Этот момент выбрала и ее бабушка, чтобы меня
поблагодарить.
Пожилая женщина, которую звали Ильга,
непременно хотела что-то для меня сделать, и я неожиданно для себя
зацепилась взглядом за травы, сушившиеся на столе.
Посмотрев на хозяйку дома, я
попросила:
— Не могли бы вы покрасить мне
волосы?
Она удивилась, задумалась и
ответила:
— Есть одно средство. Но зачем
тебе?
— Меня преследует один мужчина. Хочу,
чтобы он меня не нашел, — кстати, чистую правду ответила я.
— А-а-а… Любовь — дело молодое, —
понимающе кивнула женщина и, встав, отправилась на улицу.
Салия прыснула в кулак, и я ей
заговорщически подмигнула, приложив палец к губам.
Девочка мою тайну не выдала, а я,
переночевав у гостеприимной хозяйки, утром проснулась со светлой
шевелюрой, отливавшей золотым блеском. Смотреть после темных волос
на себя в зеркало было непривычно, но, с другой стороны, я
посчитала, что в моей жизни начинается новый этап. И в кои-то веки
оказалась права.