― Ну, не совсем уж чего угодно… Но в
общем ты права.
― А как сделать, чтобы я всегда
выпадала из книги там, где захочу?
― Да, ты можешь выпасть в любом томе,
который читала, по всему миру. Но, правда, только в книге, что
написана на родном языке. Однако, если сосредоточишься на том,
чтобы выпасть в строго определенном месте, то окажешься именно там.
При условии, что там есть книга и ты была в этом месте.
― А если меня увидят?
― Не-е-ет. Книги очень застенчивы и
не выпустят тебя, если в зоне их видимости есть простой
человек.
― Я не могу больше! ― простонала
я.
― Старайся. От чтения есть
зависимость, которая все равно тебя притянет к книге. И если долго
не читаешь, в роман может затянуть случайно. В любой попавшийся,
если ты его читала.
Тут моя выдержка дала трещину ― и
меня утянуло в книгу.
В этот раз я недооценила Ярослава.
Тот, видимо, решил сделать мне подарок, но у него не
получилось.
Едва белое сияние пропало, как передо
мной предстала городская площадь в Вероне. Мощеные улочки,
старинные здания и люди, снующие взад-вперед. Мода того времени
была очень необычна и, на мой взгляд, еще и неудобна.
Тут словно бы в воздухе зазвучал
голос, который, казалось, не слышал никто, кроме меня:
«Две знатные фамилии,
равно
Почтенные, в Вероне
обитали,
Но ненависть терзала их давно,
―
Всегда они друг с другом
враждовали».[3]
Я обреченно вздохнула. Видимо,
Ярослав как-то изучил мои вкусы и знал, что мне не нравится эта
пьеса.
Нет, Шекспир написал ее гениально ―
очень талантливый человек, ― но меня не устраивал конец. Я любила
хеппи-энды и считала несправедливостью, что создатель не дает своим
созданиям шанса на долгую и счастливую жизнь.
Возможно, наша реальность и наши
книги ― это миры, жизнь и судьбу которых кто-то пишет. Думаю,
никому не понравится, если его убьют или не отмерят счастья.
В общем, я имела четкую и
непоколебимую точку зрения в этом вопросе и, когда читала в свое
время последние строчки этой пьесы, рыдала в три ручья. Ромео и
Джульетта, как никто, заслуживали счастья.
С любопытством наблюдая за миром
средневековой Италии, за страстями, что кипят в высшем свете, за
манерами и разговорами, я словно смотрела истинный спектакль,
находясь среди актерского состава. Непередаваемое впечатление!
Слушая пылкие объяснения влюбленных,
я вдруг решилась на авантюру. Если уж я не в состоянии переписать
сюжет истории, так хотя бы изменю его в одной книге.