— Присаживайтесь, — показал гоблин на
кресло напротив стола, за которым сидел глава нашего клана, пожилой
мужчина с усталыми серыми глазами.
На его скулах, как и у всех нас, лишь
слегка проглядывали чешуйки — последствия влияния магии, а глаза
поблескивали при свете — одаренный.
Родители расположились на диване и
удрученно рассматривали свои руки: им уже сообщили то, что
расскажут сейчас мне.
— Магнесса Дакар, сегодня в полдень
был отравлен Эдан Милуоки, «уважаемый» господин, меценат, друг
короля и… глава гильдии убийц. Убил этого господина редкий яд,
изучение которого лежало в основе диссертации, которую вы недавно
защитили, получив статус магистра.
Я сглотнула, продолжая молча слушать.
От чувства беспомощности слезы наворачивались на глаза.
— Мы обыскали ваши апартаменты во
дворце и в доме родителей — остатки яда найдены не были. Полагаю,
вы их утилизировали из соображений безопасности?
— Да, — прохрипела я.
— Вы отравили господина Милуоки?
— Нет.
Я в состоянии ступора смотрела прямо
перед собой, не в силах заставить себя сделать что-либо еще.
— Магнесса, если вы все-таки это
сделали, лучше признаться, — начал глава клана, но был перебит
мамой.
— Я прошу не давить на мою дочь.
— Не могли бы вы все выйти из комнаты
на несколько минут? — попросил канцлер тихо, но проняло всех.
Мои родители и глава клана
переглянулись, выбора у них не было. Канцлер имел право арестовать
меня и побеседовать в подвалах один на один.
Едва дверь закрылась, гоблин своей
массивной фигурой развернулся ко мне и взглянул очень серьезно.
— Предлагаю перейти на «ты»,
отбросить реверансы и говорить предельно откровенно.
Я завороженно смотрела на уже
немолодого хмурящегося мужчину. С трудом оторвавшись от
пронзительных карих глаз, на которые слегка ниспадала челка, я
опустила взгляд на упрямый подбородок, непроизвольно рассматривая
другие черты.
Симпатичное лицо, загорелое, как и у
всех гоблинов, сейчас начало немного менять окрас. На четко
очерченных скулах проступал зеленоватый оттенок, который явно давал
понять, что мой собеседник испытывает сильные эмоции.
Очень странно, ведь это я сейчас
трясусь от страха. Видимо, любопытство и привело меня в
чувство.
— Согласна.
— Тебя сегодня подставили. —
Проигнорировав мой удивленный взгляд, канцлер продолжил: — И я даже
знаю, кто это сделал, а твоя реакция после подслушанного разговора
это только подтвердила. Я давно служу империи, и в твоей истории
для меня нет секретов.