– Налей-ка еще по пятьдесят, – сказал я Тимуру, – давай хлопнем, а потом я кое-что тебе скажу. Есть некоторые соображения.
– У меня тоже есть, – ответил Тимур, разливая по кружкам финскую водку.
Мы молча хлопнули, я засунул в рот кусок колбасы и, жуя, сказал:
– Я уау, шо ажа…
– Прожуй сначала, – посоветовал Тимур и тоже ухватил колбаски.
Я последовал его совету и, проглотив колбасу, повторил:
– Я думаю, что пожар – это не просто так. Ну сам посуди – мог Афанасий случайно поджечь дом?
Тимур дожевал колбасу и ответил:
– Ни боже мой. Во-первых – он не пьет. Во-вторых…
– Никаких вторых. Афанасий здесь вообще ни при чем, он слишком аккуратный человек. Поехали дальше. Мог дом сам загореться?
– Нет, не мог, – уверенно ответил Тимур, – бельгийская противопожарная система за восемьдесят тысяч. Сам покупал. На твои деньги.
– Не говори мне о деньгах, – поморщился я, – я о них слышать не хочу.
– Типичное рассуждение зажравшегося мультимиллионера, – заявил Тимур и прикурил от горящей веточки.
Бросив ее обратно в костер, он затянулся и сказал:
– Это поджог.
– Это поджог, – кивнул я.
– А это значит…
– А что это значит? – я с любопытством посмотрел на Тимура.
Мне было интересно, что он скажет.
У меня уже образовались некоторые соображения на этот счет. И если они совпадут с тимуровскими, значит, мы с ним будем не хуже Шерлока Холмса и доктора Ватсона.
– Давай сначала ты, – предложил Тимур.
– Изволь, – легко согласился я, – даю. Значит, так. Умышленный поджог. Друзья так не поступают, значит – враги.
– Удивительно мудрая мысль! – восхитился Тимур.
– Тихо! Значит – враги. А кто у нас враги? Менты – раз, бандюки – два, чиновники – три. Ну, поскольку чиновники сами, своими руками, ничего не делают – значит, бандюки. А менты тоже не будут рисковать. И поскольку они с бандюками вась-вась, то, значит, опять же бандюки.
– Да это-то и ежу понятно, – поморщился Тимур, – я о другом. Вообще о другом.
– Интересно, о чем? – удивился я. – Думаешь, есть еще желающие?
– Не в желающих дело. Ты лучше вспомни, как мы прилетели.
– Ну да, прилетели мы хреново, – согласился я.
И в самом деле – в аэропорту Томска произошло что-то странное.
В зале прибытия стояли омоновцы и шмонали всех подряд. Это не показалось мне чем-то из ряла вон выходящим, особенно если учесть разгул терроризма и прочие радости двадцать первого века.