* * *
Дождь так и не начался. С неба упало несколько редких капель, потом подул прохладный ветерок, а через полчаса выяснилось, что появление на небе плотного темного одеяла обернулось ничем. Оно проплыло над нами и удалилось в неизвестном направлении. То есть, конечно, в известном – на запад.
Догонять солнце.
Мы развели костер, и Тимур разложил на плащ-палатке колбасу, сыр и хлеб – убогое угощение на поминках по безвременно сгоревшему дому.
В центре стояла литровая бутылка «Финляндии», но при таких обстоятельствах я, честно говоря, предпочел бы дорогому понтовому пойлу обыкновенную «Московскую» с зеленой этикеткой.
Однако – не смотри коню в зубы. У него из рта плохо пахнет.
Разлив водку по кружкам, Тимур взял свою и посмотрел на меня.
Я кивнул, взял свой поминальный кубок и, взглянув на Тимура, сказал:
– Ты знаешь… Если Афанасий жив, то и хрен с ним, с этим домом. Давай сейчас не будем говорить об Афанасии. А насчет дома… Хороший был дом. И мы хорошо в нем жили. Да будет ему…
Тимур выжидательно посмотрел на меня и усмехнулся.
– Давай, давай, я слушаю, – подбодрил он меня, – что ему там будет?
– Э-э-э… – я посмотрел на другой берег.
Пожар уже погас, и только над горловиной глубоко упрятанной в землю тридцатитонной цистерны спокойно горел коптящий солярочный факел.
– А вот ему и вечный огонь.
– Кому? – спросил Тимур.
– Дому, кому же еще, – я залпом выпил водку, – не Афанасию, ясен пень.
Тимур кивнул и тоже опустошил свою кружку.
Занюхав водку куском колбасы, он передернул плечами и спросил:
– Так чем там дому нашему что-то будет?
– А представь себе, что у домов тоже есть загробный мир.
– Эк тебя потащило! – одобрительно усмехнулся Тимур. – Ну-ка, ну-ка!
– Ага. И некоторые попадают в рай, скажем – школы, больницы, музеи всякие…
– А другие, значит, в ад. Тюрьмы, притоны, казармы. Так?
– Примерно так.
Тимур налил еще по сто, и мы выпили.
Где-то в глубине души вяло шевелилось чувство собственника, лишившегося своего достояния, но ему никак не удавалось подняться до головы и захватить мои мысли.
И я, закурив, подумал: экий я благородный да не жадный!
Вот у меня только что сгорел дом за полтора лимона зеленых, а я – хоть бы что! И совсем меня жаба не душит!
Абсолютно!
Но зато водка стимулировала мой мыслительный процесс, замедлившийся было от такого неприятного сюрприза, и мне в голову начали приходить интересные мысли.