- А едем мы, милая барышня, ко мне домой. - Вынырнул он из
неожиданного молчания.
- Ты, надеюсь, не считаешь меня, прости за слово, этим, как его,
педофилом, желающим воспользоваться твоим расстроенным
состоянием?.. - Словоохотливо пояснил водитель, не забывая,
впрочем, поглядывать на дорогу.
- А сам не боишься? - криво усмехнулась Оля, которой надоело
слушать бормотание старика. - Бабка тебе остатки волос не
повыдергает за такую гостью?
- Проживаю я, в некотором роде, отшельником. Люди ко мне нечасто
заходят. Устраивает такой ответ? Ну и славно, - ничуть не
смутившись, мелко захихикал старик. - Избушка у меня просторная.
Места хватит. Переночуй, подумай над словами моими, ну а утром и
решай. Ну а если соберешься обратно на мост, удерживать не стану,
вот тебе крест. Да и зачем? Мне постояльцы без надобности.
Город закончился, мелькнул за окном "ужастик" Промзоны, и вот по
сторонам дороги раскинулись укрытые снегом поля.
Притормозив возле заметного одному ему поворота, старик ловко
вывернул руль, и машина, переваливаясь на снежных колдобинах,
выползла на проселочную дорогу. Непрестанно "крякая" на ухабах и
опасно пробуксовывая, старенький Жигуленок, тем не менее, настырно
пополз вперед.
- Редко здесь люди-то ездят, - проворчал дед. - Иной раз и по
неделе в своем медвежьем углу сижу, бывает, что как твой Робинзон.
А так ничего.
Оля молчала, по сторонам не смотрела. Небольшой всплеск эмоций
уступил место привычной апатии. Накатилась новая волна мрачной
решимости.
Водитель мимоходом покосился на сидящую рядом с ним пассажирку,
и досадливо поморщился.
- Вот что, девонька, - серьезно, оставив шутовское балагурство
на трассе, произнес старик. - Давай об одном договоримся. Пока ты
здесь, у меня будешь, ты эти глупости на время оставь. Тебе все
едино, где счеты сводить, а меня потом власти затаскают, допросами
замучают. Ты погоди, ладно? Решишься, скажи, в тот же день тебя
назад в город и свезу.
Оля подняла бровь, отметив, что старик не собирается выгонять ее
из дома на следующее утро, как сказал раньше, но промолчала.
Удивляться, да и просто думать ни о чем не хотелось.
- Вот и хорошо. Вот и ладненько. Будем считать, договорились. -
Превратившись на миг в доброго сказочного гнома, произнес старик с
усмешкой.
Последнюю сотню метров по занесенной снегом дороге машина еле
ползла. Наконец, жалобно скрипнув стертыми до железа колодками,
остановилась возле высокой, в два роста бревенчатой ограды. Старик
сноровисто выскочил из салона и потрусил к таким же высоким,
сколоченых из толстых, словно бы дубовых досок, воротам, смешно
загребая полами шубейки снег.