"Ожидание хуже смерти, - слова вынырнули из мутного от
беспамятства сознания под самое утро. - Смерть? Это хорошо. Это
когда ничего. Ни ржавой иглы, ни кружевной белизны. Ничего".
Ждала долго. Голова тихо кружилась, тошнило, но игла так и не
появлялась. Задремала, когда послышалось шорканье по полу мокрой
тряпки и бормотание уборщицы.
Разбудил ее все тот же человек в белом. - Ну-с, как мы себя
чувствуем? - присел эскулап возле кровати. - Э... милочка, -
потянул он носом. - Маша, а что, она утку не просила? Ну, вы,
голубушка, проследите. Ладно, ладно, знаю, что некому. Склонился к
пациентке.
Как сегодня голова? Болит?
- Нет, сегодня не болела, - зачем-то соврала она и добавила,
опасаясь забыть: - Скажите - что со мной?
- Вовсе здорово, - Повторил эскулап. Выслушал пульс.
- Что гинекология? - Поинтересовался он у сестры.-
Та глянула карточку: - Разрывы, но заживают, назначили
процедуры.
- А на пластику возили? Хотя... - доктор махнул рукой. - Ладно,
потом. Если вернется, всегда успеем. А нет, и так сойдет.
- Ну, поправляйся, милая, - кивнул, вынимая из толстой стопки
новую историю болезни.
В обед выпила стакан противного напитка с парой мятых ягод и
сжевала кусок черствого хлеба. Задремала ближе к вечеру. И снова
блеск мишуры. Яркие, зеленые, красные, мелькающие огоньки гирлянды
на душистых елочных ветках. Хвойная красавица замерла в углу возле
старого телевизора, накрытого кружевной салфеткой. И родной мамин
голос: "Оленька, ты вырезала снежинки?"
"Оля, Оленька". - Проснулась со звучащими в голове словами:
Повернула счастливое, сырое под повязкой, лицо к соседке в
смешном капоре: - Меня Олей зовут.
Старуха сжала тонкие губы и отвернулась. Но Оля не обратила на
вредную соседку никакого внимания. Она лихорадочно попыталась
припомнить, что-нибудь еще. Но кроме отрывочных, детских
воспоминаний почти ничего. Так куски, отрывки каких-то малозначащих
дел и событий. Увы.
Следующая ночь прошла спокойно. Игла не вернулась. Помаячила
где-то вдалеке, кольнула, предупреждая о себе, но не страшно,
скорее тревожно.
Снов не было. А на следующий день к ней пришел посетитель. Без
стука, в небрежно накинутом на потертую меховую куртку халате.
Человек неуловимо быстро ткнул воздух бордовой корочкой
удостоверения, вынул из черной папки бланк и принялся задавать ей
вопросы. Однако ответить Оля смогла только на один. Смущенно
вздохнула, хлопнув о марлю повязки длинными ресницами.-
Извините.