— Волконский
Михаил Никитич, семнадцати лет отроду, — Ушаков, гад, просто
смакует информацию, объявляя, с кем был составлен очередной допрос,
протокол которого он доставал из своей папки и протягивал мне. — По
свидетельствам остальных татей, именно он был их главарем и
вдохновителем. И именно он добыл яд и указал Мартынову Якову
Петровичу как его можно применить, чтобы не попасться. Наставления
не помогли, эти... хм... заговорщиками-то назвать язык все еще не
поворачивается, все-таки попались.
Нет, ну это я
могу, в принципе понять: Волконский — князь, да еще и самый старший
из этой «банды татей», с которой мне сейчас нужно было что-то
делать. Опять же, не просто так другой Волконский на Сенатской
площади однажды оказался, наверняка гены свое тлетворное влияние
оказали. При этом сам Ушаков, какой же он все-таки гад, от
решительных действий с этими «заговорщиками» уклонился, предоставив
именно мне решать судьбу отроков, попавшихся на горячем. Конечно,
они не правы были, но если рассматривать картину в целом, и брать
во внимание мотивы их поступков, то... Черт! Что мне
делать?!
А ведь так
хорошо все начиналось.
Приехали мы из Франции в самый разгар
различного рода работ, главной из которых я считаю начало
строительства дороги, по небольшой части которой нам удалось
проехать, в тот момент, когда наш отряд въезжал в Москву. Это
действительно было практически дорожное полотно, достаточно
широкое, чтобы смогли проехать две телеги, едущие навстречу друг
другу, расположенное на невысокой утрамбованной насыпи, верхний
слой которой был залит каким-то странным аналогом бетона с большим
содержанием щебня. Что это было такое, я так и не понял, хотя Брюс
младший, краснея, пытался до меня честно донести состав этого... не
знакомого мне раствора, главными преимуществами которого были:
прочность, и как это ни странно — шероховатость. Ну и угол наклона
полотна хоть и был почти не ощутим, но вода послушно стекала с
него, практически не задерживаясь. Судя по скорости возникновения
дороги, строительство это будет долгое, зато основательное. Гравий
брали пока в реках, заодно вычищая дно и подправляя русла. Ну и
Брюс начал осваивать подсказанный мною каток, который весьма
ускорял производительность. Дамоклов меч, зависший над
провинившимися еще с дела о Верховном тайном совете, оказался
просто изумительным стимулом для того, чтобы заставить людей
работать не за страх, а за совесть, как говорится, и добровольно и
под музыку.