— Наверное, та самая… — смутилась,
переминаясь с ноги на ногу.
— Вы принесли сюда мужчину? Из шахт? Да о вас все
кругом рассказывают!
Угу. Местная знаменитость.
— Он очнулся? Можно его увидеть?
— Да! Именно! Идемте! — Лекарь поманил меня за
собой, повел по бесконечным коридорам, отмахиваясь от приставучих горожан. —
Пока мы знаем немногое. Ему около двадцати пяти лет, но точнее сказать сложно.
Аура почти неуловимая.
Двадцать пять лет! Всего на пять лет старше меня,
а выглядит как мужчина в возрасте.
Не может быть.
— Очень истощен, — продолжил он. — Такое
ощущение, что… такого не может быть, конечно, но…
— Что? — Я прищурилась.
— Этот человек мог долгие годы находиться в
магической спячке. Организм не тратил ресурсы, но он не питался, не пил, и
сейчас это сказывается. Он весит как подросток, но, знаете, что интересно?
Сильно набирает после каждого приема пищи. Будто тело начинает нормально функционировать.
Я вспомнила проступающие ребра. Шрамы-надписи,
что иссекали тело. Губы обескровленные и вытянутое лицо, на котором выделялись
темные пятна синяков под глазами.
— А сам он что говорит?
— В том-то и проблема. Он не говорит. Вообще.
— Как?! — Я застыла на месте, переваривая дикую
информацию. — Я точно помню, что он говорил.
Вода требует жертву, и она её получит…
Лекарь лишь развел руками.
— Возможно, таковы последствия сильного
потрясения или заклинания. Даже не пытается. Мы отмечаем у него полное
отсутствие каких-либо реакций: на свет, на звук, на магическое воздействие.
Вообще ничего. Ну, вы сами поймете. Пойдёмте.
Я хотела отказаться. Зачем мне смотреть на этого
человека? Говорить не может, от реальности отстранен. Ему даже предъявить
нечего, не поймет же. Что делать? Потоптаться и уйти? Но лекарь уверенно вел
меня между палат, забитых больными, меж стен, что напитаны людскими
страданиями.
Нехорошо как-то отказываться на половине пути.
Дверь была заперта на ключ. Поворот, и мы
очутились внутри пустой комнаты. Такой крошечной, словно её оборудовали в
чулане. Здесь стояла кровать, и всё. Из зарешеченного окна над самым потолком
лился солнечный свет.
Мужчина сидел на полу, прислонившись спиной к
стене. Взгляд его был пуст и отрешен.
Ему гладко выбрили лицо, и сейчас оно казалось
еще уже, ещё острее, чем прежде.