Шли третьи сутки моего прозябания без дела. Два
дня провалялась без движения. Только сегодня смогла заставить себя подняться на
ноги. Сознание какое-то ватное, но хотя бы тошнота спала, и руки перестали
трястись.
Я завалилась на кухню, а он уже поджарил
блинчики, которые уплетал за обе щеки. Моя порция остывала в тарелке.
Лучшего соседа найти невозможно. Кто ещё будет
готовить мне завтрак? Вообще-то ему не помешало бы поумерить аппетит, потому
что сидячая работа — Грегг создает магические украшения — и вечные перекусы
откладываются у него на боках.
Впрочем, это не делает его некрасивым. Ещё бы,
белокурый, синеглазый. Такими художники изображают ангелочков. А голос… м-м-м…
с хрипотцой.
Я бы непременно влюбилась в него, если бы вообще
умела влюбляться.
— Кто очнулся? Диадема моя? — Я взялась за
кофейник и протяжно зевнула.
— Какая диадема? Мать, ты совсем умом тронулась?
Мужик в себя пришел, которого ты притащила на горбу. — Грегг закатил глаза,
мол, ну ты и тупая, соседушка.
Внутри похолодело, оборвалось что-то со звоном. В
горле запершило от нервов, и мне пришлось откашляться.
— Откуда ты знаешь?
— Да об этом весь город судачит, — фыркнул
парень. — Говорят, лекари накачали его какими-то убойными травами, и он
проснулся. Только вот…
Замолчал, хитро прищурился. Любит удерживать
внимание. Меня накрыло волной раздражения.
— Хватит говорить намеками!
— Чего ты буянишь? — Грегг цокнул. — Мне сказали,
якобы с ним что-то неладное. Не понял, что конкретно. Ну, сходишь и сама
узнаешь.
— С чего я должна к нему идти? — насупилась.
В глазах соседа мелькнула озадаченность.
— В смысле? Ты не хочешь поговорить с ним?
Крепко задумалась. Наверное, хочу.
Посмотреть на него, спросить: «Что это было?»
Решено, схожу, если, конечно, его не готовят к
передаче стражникам для допроса.
На входе в лечебницу было не протолкнуться.
Кто-то где-то услышал, что мимо пронеслось моровое поветрие — и всё. Половина
города пришла с «симптомами скорой смерти». Причем симптомы эти недотягивали
даже до чесотки, но народу надо было приукрасить размеры бедствия.
Я протиснулась сквозь толпу и тронула за рукав
первого попавшегося лекаря. Молоденького ещё, а потому горящего жаром. Не
растерял пока что желания помогать людям.
— Очередь едина для всех, — рыкнул он, но затем
присмотрелся ко мне и ахнул: — Это же вы! Та самая!