Наверху мелодия Морриконе все так же плыла под сводами павильона, но сейчас Федору было не до музыки. Сойдя с эскалатора, он бегом бросился на улицу и, расталкивая уже выстроившуюся за такси очередь, рванул дверь первого же подъехавшего частника.
– Опаздываю, не обижу! – выпалил Федор, предупреждая обычные в таких случаях вопросы, куда да почем.
Водила оказался понятливым и только кивнул в ответ. Под недовольные выкрики из очереди Федор плюхнулся в пассажирское кресло и махнул водиле рукой – мол, прямо. И только отъехав от страшной станции метро на приличное расстояние и не заметив никаких признаков преследования, Федор немного успокоился и начал думать о том, куда, собственно, ехать. По размышлении выходило, что самое безопасное место сейчас – завод. Там – забор с колючей проволокой, какой-никакой, а режим. Федор решил ехать на завод.
* * *
Озабоченный первым за полгода утренним отсутствием «товарища технадзора», таджик Юра сиротливо топтался на полдороги между проходной и Конвейером. Увидев Федора, он радостно замахал руками и захромал ему навстречу.
– Товарищ замначальника приезжал, тебя спрашивал, – заговорщицким шепотом сразу поведал Федору Юра, двумя руками пожимая ему руку.
В ответ Федор только рассеянно кивнул головой. Конечно же, отставной эмвэдэшник Горбатов не преминет стукануть Алексею Куницыну, что технадзора не было с утра на производстве, но сейчас это не представлялось Федору сколько бы то ни было серьезной проблемой. После событий вчерашнего вечера и сегодняшнего утра сомнений у Федора не оставалось – за ним охотились. И – его планировали не напугать или покалечить, что после вчерашнего наезда еще можно было как-то допустить. Сейчас было очевидно – его хотят убить. На фоне этой одной, главной и страшной проблемы все остальные – предстоящий разнос от начальства, сора с женой и даже квартирный вопрос выглядели – так, пригоршней пыли. Федор зашел в корпус, но на стройплощадку не пошел, чем Юру, стремящегося похвалиться достижениями ночной смены, очень огорчил. Вместо этого он поднялся в крохотную каморку, служащую ему кабинетом, сел там, не включая света и заперев для верности дверь.
Он хотел подумать о том, что так неожиданно начало со вчерашнего дня с ним происходить, поразмышлять над создавшейся ситуацией. Но мысли не шли. Вместо этого в голове был сплошной кавардак, перед глазами мелькали беспорядочные картины произошедших за последние сутки событий. Треугольная мерседесовская звезда в зеркале заднего вида, злое лицо Ирины, бомж, мент-гаишник, норковая шапка несчастной женщины сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой, сливаясь в фантасмагорическое подобие ночного кошмара. И, превращая этот триллер в совершенно уже изощренную пытку, в ушах заевшей пластинкой звучала мелодия Морриконе. Федор не выдержал, закрыл глаза, зажал руками уши. И очень вовремя, перекрывая эту невыносимо-бесконечную мелодию, у Федора в кармане спасительно зазвонил мобильник. Звонила Юля. Стараясь выдержать официальный тон, секретарша сообщила Федору, что Алексей Дмитриевич срочно вызывает его в офис. Что ж, это и к лучшему. Не век же сидеть здесь, в четырех стенах. А начальник, когда Федор все ему объяснит, надо полагать, сменит гнев на милость. Между прочим, с ним вполне можно и посоветоваться, что дальше делать. Только, естественно, надо принять определенные меры предосторожности. Теперь ему вообще нужно быть очень, очень осторожным.