Она кивнула в сторону верхнего яруса:
— Нам туда.
— Ведите.
Кейн направилась в общую зону наверху, и Реннар
последовал за ней молча. Его присутствие за спиной неуловимо
напрягало.
Она все еще продолжала набирать оружейные заряды и
могла слышать спирит вокруг, но от Реннара не исходило ничего. Даже
если он и взял с собой хотя бы пару медиаторов, те были выключены.
Почему-то это настораживало больше, чем если бы он прилетел,
увешанный оружием.
— Располагайтесь, — предложила Кейн, когда они
пришли.
Теперь рядом не было Эрики, и без ее текущих по полу
облаков кресла и столик у окна казались осиротевшими. Снаружи
раскинулся Древний Город — покосившиеся исполинские здания,
ощерившиеся темными провалами окон, и переплетения труб. Цвета
казались приглушенными, будто под водой — свет едва пробивался
сквозь облачную пелену и Грандвейв. Кое-где земля внизу разошлась
пластами, и время от времени сверкал поблизости какой-нибудь
осколок спирит-схемы.
— Благодарю, дочь моя, — Реннар сел слева от Кейн,
аккуратно положив руки на стол и сцепив пальцы в замок. — Вы здесь
впервые, если не ошибаюсь.
— Под Грандвейв? — она фыркнула, потому что вопрос
показался ей нелепым. Жизнь преподавательницы из Университета
вообще не подразумевала подобных приключений. — Было бы сложно
ошибиться.
— Тогда присмотритесь, — предложил он. — Многое
разрушено, но следы прошлого все еще здесь.
— Мне казалось, вы хотели поговорить не о местных
красотах.
В другой ситуации, наверное, Кейн действительно стала
бы рассматривать Город, пытаясь угадать, что находилось в том
здании, или куда вел этот полуобвалившийся туннель. Но над
«Сильверной» висел корабль мародеров, следом плыла яхта Стерлинга,
и это совершенно не располагало к отвлеченным фантазиям.
— Не о красотах, — согласился Реннар. — Я хотел
поговорить о вашем интересе к схематикам.
— Думаете, он у меня есть?
— Судя по тем записям, которые были в вашей квартире,
да, — Реннар произнес это абсолютно невозмутимо, так, словно
говорил о чем-то само собой разумеющемся, а не о записях, которые
были украдены из ее дома.
Не нужно было долго гадать, откуда он
знал:
— Вы всегда вламываетесь к людям, чтобы получить
информацию? Я могу ошибаться, но, кажется, воровство — это
грех.
— Можете не сомневаться, человек, которого я послал к
вам, уже исповедался и покаялся, дочь моя.