— Не радуйтесь так, — разочаровала она, пытаясь
согреть руки дыханием. — Я просто стану для вас обузой, которую
нельзя выкинуть.
— Можно подумать, я без личной мастрессы просто не
выживу, — он смерил ее снисходительным взглядом, словно одна мысль
казалась ему нелепой, а потом поднял руку из спирита, и нити
хлестнули наружу, стирая и рассеивая осколки вокруг.
Кейн про себя признавала, что управлял ими Джек
превосходно. Он контролировал их лучше, чем это могли делать
большинство мастресс.
Но в тот момент Кейн намного больше бы впечатлила
совсем не такая эффектная способность поделиться с ближним
курткой.
Она предполагала, что температура под Грандвейв во
время выбросов падала и сильно — иногда резонирующий спирит
вытягивал из воздуха тепло. Но это предположение ничего не давало.
Она понятия не имела ни как быстро в Городах восстанавливалась
нормальная температура, ни какая это температура.
Расчистив им путь наружу, Джек пошел к двери, и Кейн
поспешила за ним.
Снаружи осколков схем было еще больше, чем залетело в
здание — они плавали в воздухе, одни медленно всплывали вверх, как
пузырьки, другие наоборот опускались ближе к земле, третьи парили
на одном месте, медленно оборачиваясь вокруг собственной оси и
подсвечивая обваливающиеся здания. Было невероятно тихо, так, что
каждый шаг казался оглушающим. Если бы Кейн могла удержать точку
смещения, стало бы слышно спирит — песнь Земли и приглушенную
статику осколков Грандвейв, но теперь она воспринимала Город как
обычный человек.
Теперь холод сбивал ее концентрацию, точка смещения
ускользала — даже когда получалось ее ухватить, любое мельчайшее
движение ледяного воздуха выбивало из колеи, и красное яблоко
отдалялось.
Кейн это даже не пугало.
Ее трясло и хватало только на то, чтобы не отставать
от Джека и не слишком стучать зубами. Снаружи оказалось еще
холоднее, чем в здании.
Ни «Алой девы», ни «Сильверны» не было в пределах
видимости.
Джек огляделся вокруг и, наконец, повернулся к
Кейн.
— Паршиво выглядишь, — скептически оглядев ее, сделал
вывод он. — Здесь не настолько холодно.
Кейн не стала отвечать, потому что не смогла бы при
всем желании заставить голос звучать ровно. Да и не имело смысла
объяснять, что она просто всегда легко замерзала. Особенно в
обычном платье под Грандвейв.