— Значит, играешь на пианино? — спросил он, глядя
снизу вверх.
— На рояле, — стараясь говорить спокойно, поправила
она. — А вы любите возиться с механизмами.
— Я же Механик, — он отпустил ее так же внезапно, как
и схватил, — Не знаю, какой фокус ты провернула, но давай сыграем в
умную птичку. Никогда не вспоминай, что увидела.
Она вполне понимала, почему для него это было личным,
и все же такое отношение было неприятно. Вопреки логике и без
объективных причин.
— Вы тоже не вспоминайте. И я не стану.
— Вот и хорошая девочка, — он с трудом поднялся и
встал рядом, почти вплотную к Кейн. Ей казалось, что воздух между
ними уплотнился, едва не звенел от напряжения, будто вот-вот
посыплются искры.
Потом она сделала шаг назад, и все прошло.
— Мы пойдем по боковой улице, — сказал Джек. — Будем
надеяться, там нам повезет больше.
— Думаете, в переулках теперь чище?
После взрыва воронки это было возможным, но Кейн уже
начинала привыкать, что под Грандвейв ничего не шло так, как было
задумано.
— Мало ли, что я думаю, — он кивнул за окно. — Идти
прежним маршрутом не вариант.
— Вы сильно пострадали, — Кейн не нужно было
спрашивать, она видела это и так.
— Жить буду. Не бойся, тащить не придется. Хотя о чем
это я? Ты же мастресса, ты и так бы не стала.
Наверное, в другой ситуации, Кейн сказала бы ему, что
он ошибался, и что как минимум она лично не бросила бы человека
умирать одного под Грандвейв.
Но он уже много раз слышал от мастресс, что они
помогут. И его всякий раз обманывали.
Кейн предпочла промолчать.
В какой-то абсурдный момент, глядя на провал двери,
Кейн почти ожидала, что увидит человека — вопреки всему.
Звук шагов был четкий, абсолютно
материальный.
Джек смотрел в черноту, словно завороженный, потом,
как будто очнувшись, вздрогнул, дернул Кейн назад, к себе за
спину.
Шаги звучали все ближе и ближе, вызывали желание
забиться в угол, но почему-то Кейн подсознательно понимала — это
бесполезно. Кто бы ни искал их, кто бы ни шел по коридору, он знал,
где они, шел именно к ним.
Кейн не хватало успокаивающего присутствия Миража, и
чувство беспомощности накладывалось на холод истощения, на
усталость и страх. Руки дрожали.
Она смотрела на спину Джека, на напряженную линию
плеч, и понятия не имела, что будет делать, если сейчас появится
гибрид.
Наверное, все-таки выжала бы из себя последние капли
спирита и потеряла бы сознание, как какая-нибудь слабовольная
девчонка из дамских романов.