Мы
молча сменили магазины, дослали патроны в патронники и кивнули. О
чём тут можно говорить? Готовы конечно.
—
Тогда — вперёд!
***
Плац и трехэтажное здание штаба прошли
быстро, практически не останавливаясь. Двигались, чётко следуя
указаниям Булатова, однако больше никто огонь по нам открыть не
пытался. Немного успокоившись, я позволил себе чуть внимательней
изучать окрестности. Двери казарм и штаба почему-то были вырваны,
большая часть оконных рам на первых этажах тоже отсутствовала.
Больше всего меня удивили аккуратные пеньки на месте предполагаемых
аллей вдоль зданий и голые столбы, оставшиеся от плакатов со
всевозможными приёмами строевой подготовки. Складывалось ощущение,
будто кто-то усиленно разбирал часть на дрова. Развить эту мысль
мне не дал окрик Булатова:
—
Тормозим, ворота в парк закрыты!
Следом за его окриком мощно грохнула очередь
чего-то крупнокалиберного, от которой даже воздух содрогнулся, и
усиленный громкоговорителем голос властно потребовал:
—
Оружие на землю! Руки в гору! И медленно, повторяю, очень медленно
подходим по одному к воротам!
г.
Красноярск,
р-н ул.
Семафорной,
28 июня, суббота,
18:30.
Радиационный фон: 580-690
мкР/ч.
Назревавший было конфликт
разрешился быстро, и в основном благодаря тому, что первым в
приоткрытые ворота шагнул Булатов, предусмотрительно положивший на
асфальт автомат и поднявший руки. Росгвардейца не было минут пять,
а за воротами наступила подозрительная тишина.
— Не нравится мне всё это, —
тихо, но нервно сказал Макс. — Стоим тут, как перед
расстрелом.
— Мужчины, главное руки не
опускать, и всё устаканится, — с ехидством в голосе посоветовал
Артём.
— Психолог из тебя так себе, —
добавил я, озираясь по сторонам. Желание сорваться и со всех ног
бежать к любому мало-мальски пристойному укрытию было просто
нестерпимым. А куда тут бежать, кстати? Справа, метрах в
пятидесяти, сильно разрушенная трансформаторная будка, вокруг неё
небольшие, но вполне уютные воронки. С миномётов её накрыли,
что-ли? Что тут вообще за бойня была?
— Руки и правда лучше не
опускать, — Николаич сплюнул и шмыгнул носом. — Очередь
предупредительную слыхали? Это 2А72, пушка такая,
тридцатимиллиметровая. Её на БТР-82А ставят, и он сейчас прямо за
воротами. Уйти нам не дадут.
Когда Булатов появился из-за
ворот, мы облегчённо выдохнули. Полковник, выглядевший вполне
спокойно, неторопливо подкурил сигарету, поднял автомат и, небрежно
повесив его на плечо, махнул нам рукой.