Лифт, разумеется, не работал, поэтому мы
бодро зашагали вверх по замершему крутому эскалатору, усыпанному
мусором и рекламными буклетами. Иногда луч фонаря выхватывал из
общей массы смартфоны, бумажники, сумки с ноутбуками. Странно было
видеть вещи, на которые зарабатывали, из-за которых влезали в
непосильные кредиты, вот так — бесхозно валяющимися на полу. Ещё
пара ступеней, и мы в центральном зале. Вокруг должны быть кафешки
и ресторанчики быстрого питания, а сам зал я помнил ярко освещённым
и заставленным столиками. В центре, кажется, стояли несколько пальм
в кадках, между которыми находился фонтан с самым натуральным
водопадом! Сейчас, однако, зал был погружен во тьму, и наши шаги
гулким эхом отдавались от невидимых стен. Я медленно поводил
фонарём из стороны в сторону, остановился. Достал из кармана
сигарету. Нервно покрутил её в пальцах, сунул в рот, зашарил по
карманам в поисках зажигалки. Нашёл не сразу, а когда нашёл,
подкурил только раза с третьего.
—
Мрачно тут, — прошептал Артём, поправляя на ремне
автомат.
—
Мрачно, — согласился я.
От
разноцветных столиков не осталось и следа. Все пространство вокруг
занимали разномастные носилки: брезентовые армейские, складные,
желтые пластиковые щиты для транспортировки пострадавших, простые
плащ-палатки. На полу — разорванные упаковки от бинтов и
перевязочных пакетов, пустые шприцы, ампулы, хрустящие под тяжёлыми
подошвами ботинок, выпотрошенные автомобильные аптечки и санитарные
укладки. А запах сигаретного дыма всё уверенней перебивается
другим, очень знакомым по выездам на пожары, и от этого страшным.
Луч фонаря выхватывает из темноты очередные носилки. Каталка со
«скорой», опущенная к полу. Из-за каталки торчит скрученная и
чёрная человеческая рука. Полиэтиленовый мешок. Тоже чёрный. Ещё
один, и ещё, и ещё... Господи, сколько же их тут?!
До
поворота мы шли быстрым шагом, не глядя по сторонам и не
оборачиваясь. Несмотря на то, что я старался идти как можно тише,
ботинки глухо бухали по грязному кафелю. Глухо, но всё равно
слишком громко. Слишком громко для тех, кто лежал штабелями в
чёрных мешках, распиханных по магазинам и дорогим бутикам. Тех, кто
приехал за покупками, или заскочил в закусочную, или просто
оказался рядом. Не смотреть по сторонам, главное не смотреть! А
они-то смотрят! Выжженными пустыми глазницами провожают нас и будто
шепчут: