Как же он был горд
и рад, когда беременность подтвердилась. При воспоминании об этом герцога
накрыла жгучая ненависть и ярость. Он утратил бдительность, решил, что женщине
полезно будет дышать воздухом, и не думал о том, что она постарается любым
способом лишиться ребенка. А когда обнаружил ее с подозрительной баночкой
какой-то гадости в руках, догадался о намереньях жены. Ссора, скандал, крики.
Она вырвалась из его рук и, гонимая страхом и яростью, кинулась вниз, убегая из
дому. Он бы и не удивился, если бы ему сказали, что она специально кинулась под
карету, подъезжавшего на осмотр доктора, хотя кучер говорил о случайном
стечении обстоятельств. Герцог не винил ни мужчину, ни возничего. Нет, вся его
ненависть была направлена на свою жену. Суку, посмевшую избавиться от его ребенка.
- Конечно, я
понимаю, как тяжело перенести эту потерю. Но сейчас вы нужны своей жене. Она не
только потеряла дитя, но и способность двигаться. Помогите ей пережить это
горе, - слова доктора достигли сознания герцога, вырывая того из тумана
воспоминаний.
Он слегка кивнул
доктору, как бы соглашаясь с его словами, понимая, что теперь он предстанет
перед миром несчастным мужем. И мысленно улыбнулся этому факту, ведь ему это
обстоятельство было на руку. Пусть ему сочувствуют, пусть считают несчастным
мужем, он дождется часа своей мести. Того времени, когда можно будет ударить по
жене больнее всего. А пока он потерпит и ее ублюдка, и ее саму, превращая
каждый их день в маленький ад.
- Отец,
познакомься, это моя супруга, миссис Регина Грейджер, маркиза Уорборг.
- Милорд, -
девушка присела перед герцогом, давая тому насладиться ее естественной грацией.
Джейсон Марк
Страурт, герцог Рендол был приятно удивлен небывалой красотой этой простой по
происхождению девушки. Его скептичный взгляд отметил ее ярко-голубые глаза,
светлую кожу, мягкие белокурые локоны и курносый носик. Настоящий ангел. И его
«сын» думал также, потому что смотрел на нее с благоговением и восхищением.
В то же время он
видел, как напряжен был юноша. Его глаза смотрели на отца с опаской, вена на
шее нервно пульсировала, и он тяжело сглатывал. Конечно же он знал, что
привести эту барышню сюда уже само по себе было вызовом, но объявить о тайном
браке - просто самоубийством. И его реакцией могло быть только одно – выставить
гаденыша вон, лишив всех средств к существованию. Он так и хотел поступить,
найдя наконец-то достойный повод отречься от кукушкиного подарка. Вот только
номинально тот все равно оставался его наследником, да и мамаша с тестем не
оставили бы сына без средств к существованию.