И тут же опять кривит нос, получая одновременный и пинок моим коленом по позвоночнику, и резкое надавливание на рану зеленкой. Удивлена ли я его пошлой шутке? Уже привыкаю…
— Очень смешно, — бурчу и продолжаю выводить линии вокруг порезов.
— На работе, — как-то неохотно отвечает Данил, снова поворачиваясь ко мне затылком, на котором царит полный бедлам. Он вообще имеет представление о расческе?
— А ты разве нигде не учишься? — я удивленно поднимаю взгляд на его лицо. На вид Данил не сильно-то и старше меня.
Но вижу лишь напряженную скулу и криво изогнувшийся уголок рта.
— Я уже умею.
И он снова получается от меня пинок в район поясницы:
— Серьёзно, Данил, где ты работаешь? — Интересуюсь очень мягко и ненавязчиво.
Меня так и подмывает еще добавить вопрос, куда ты пропадаешь периодически ночами, но выглядеть чертовой соседкой-сталкершей не хочется.
Он снова оборачивается и, прищурившись, смотрит через плечо, без труда ловит мой взгляд. Я невольно обращаю внимание на его профиль: не крупный прямой нос, четкий подбородок, высокая и резкая линия скул и губы… пухлые, очерченные и выразительно мягкие. Понимаю, что палюсь с таким шумным проглатываем своего же дыхания, но ничего не могу поделать.
— Почему ты всегда называешь меня только Данил и не иначе?
— А как надо? — Моя рука маркером замирает над спиной, а я в недоумении сдвигаю брови, не понимая суть претензии.
— Даня. Дан, — вскидывает плечи и все еще изучающе посматривает на меня.
— А какая разница? Ты же Данил?
— Нет, — усмехается и отрицательно качает головой. — Это не мое имя.
Распахиваю широко глаза в немом вопросе, а мой «пациент» одаривает меня прекрасным видом на свою шикарную улыбку.
— Даниил.
— Ага. Ясно. Это из разряда Мальвина- Альвина, — пренебрежительно фыркаю, возвращаясь к антисептическому художеству на его спине. Ставлю последний зеленый штрих и важно выдаю. — Пока я Мальвина, ты – Данил. Готово. Можешь одеваться.
И лучше в тулуп. И не приближаться ко мне. И дайте мне пистолет, хочу охранять себя от всего, что сейчас ощущаю.
Но…хм… Даниил… как назло, лишь широко расправляет плечи, трет рукой затекшую шею и поднимается с кровати. Я начинаю ненавидеть свои гормоны за извращенную потребность понаблюдать за тем, как при каждом движении тела играют мышцы.