– Гайс – дело серьезное, – повторил Мак-Лауд, и, не дожидаясь расспросов Гая о непонятном слове, пояснил: – Гайс – это клятва или зарок, которые непременно надо выполнить, не то лишишься удачи вместе с головой. Такую клятву чаще дают самому себе, иногда другу или родичам, случается, что гайс накладывается на кого-нибудь, как плата за услугу или в наказание… Смотри, Злюка пытается испортить настроение мэтру Барди.
Сварливая мистрисс Изабелла в самом деле стояла рядом с хозяином обоза, грузным, начинающим лысеть человеком средних лет в темной одежде, настойчиво ему что-то втолковывая. Маленькие глазки торговца, похожие на две черные ягоды, неотрывно следили за тем, как первый фургон выезжает на улицу, и, казалось, его нисколько не интересовали слова девушки. Обиженная невниманием Изабелла повысила голос, Барди досадливо покачал головой и отмахнулся.
Девушка сердито нахмурилась, подобрала юбки и направилась к конюшне, умело лавируя среди людского столпотворения. Там ее ждали: человек, закутанный в неприметный серый плащ с низко надвинутым капюшоном и державший в поводу двух оседланных лошадей. Изабелла обменялась с ним парой коротких фраз, указывая на мэтра Барди, незнакомец согласно кивнул и помог ей взобраться в седло.
– Я думал, у нее штаны под юбкой и сейчас она усядется по-мужски, – с коротким смешком заметил Мак-Лауд, расположившийся на широких перилах гостиничного крыльца. Гай кивнул – подобная особа, конечно, в жизни не станет ездить, как полагается благовоспитанной молодой даме, то есть на крупе лошади позади грума или родственника. Мистрисс Изабелла и ее манеры все больше и больше раздражали сэра Гисборна, хотя к этому не имелось никаких оснований. Какое, спрашивается, дело благородному дворянину до невоспитанной девчонки-торговки? Обоз вот-вот покинет гостиницу, отправившись своим путем на юг, и рыцарям из Англии вряд ли доведется еще раз встретить мэтра Барди или его спутников…
– Идем, – не слишком вежливо ткнул задумавшегося компаньона Дугал. Гай поднял голову, узрев пустой двор со следами железных ободьев колес и кучками лошадиного помета, да раскачивающийся кожаный полог последнего из фургонов. Нет больше поводов для беспокойства. Рыжая крикливая девица появилась на миг и сгинула в неизвестности. Не такова ли вся человеческая жизнь, подобная цепи кратких встреч в недолгом странствии от рождения к смерти?