- Падла, бородатая…
А сам с надеждой оглянулся назад, на
массивную дверь из знаменитого черного железа, из-за которой его
только что вышвырнули. Вдруг, все это, и правда, розыгрыш?! Может
над ним просто так подшутили?! И именно сейчас эта здоровенная
дверь резко откроется, а за ней окажутся все те, кто ему так дорог:
улыбчивая Амина, вечно хмурый Тальгар, здоровяк Кром со своей
неизменной секирой.
- Ага, раскатал губу, - скривился
Тимур, которому, наконец, стало ясно, в какую задницу попал. –
Хреново дело… Тут даже губозакаточная машинка не поможет… Вот же
Тимбол, сука! Пригрел змеюку на груди, пожалел… А ведь клялся в
верности, молот целовал, обещал защищать клан…
Очень обидно было, что и говорить.
Когда тебя придают самые близкие люди, кажется что рушится весь
мир. Хуже всего было ощущение, что и остальные его тоже предали.
Почему за него никто не вступился? Ведь он глава клана! Где его
друзья, где воины, где старейшины?
Кругом были одни сплошные вопросы, на
которые у него не было ни единого ответа. В голове возникали лишь
все новые и новые подозрения, в которые до ужаса не хотелось
верить. Ведь, в противном случае получалось, что все самое важное
для него в этом мире оказывалось не более чем мифом, фальшивкой.
Ложью выходили уверения в дружбе, верности и поддержке. Тогда и
слова Амины были не более чем…
Тимур почувствовал, что на его ладонь
что-то капнуло. Он коснулся лица и с удивлением ощутил слезы.
Выходит, он заплакал, что было совсем некстати.
- Черт, этого еще не хватало. Б…ь,
нюни распустил. Ты, Тимка, вообще, запустил себя, - Тимур припустил
в голос сарказма, стараясь хоть таким образом встряхнуться. Сейчас
ему нельзя было проявлять ни капли, ни грамма слабости, иначе
смерть. – Молодец, красавец, осталось только плакать! Давай,
похнычь в этих вонючих штольнях! Глядишь, те мордовороты, что тебя
притащили сюда, услышат, пожалеют и заберут отсюда!
И ведь получалось. С каждым новым
саркастическим замечанием или насмешкой внутри него поднималось
какое-то сопротивление, неприятие всему этому. Какой-то мазахизм
наоборот, получался. Почему-то в этот момент вспомнился один
товарищ из прошлой жизни, который перед прыжком с парашютом крыл
себя самыми последними словами. И это было так яростно и жестко,
что остальные в самолете напугались «до усрачки». Подумали, что у
того крыша от страха начала ехать. А в итоге оказалось, что это он
так настраивался. Похоже, и Тимуру это помогало.