Несказанно удивленный Тимур отпустил
его руку и сделал шаг назад. Вокруг правового кроссовка мальчишки
появилась дурно пахнущая лужица, посмотрев на которую, тот завыл
еще сильнее. Баюкая поврежденный локоть, тот опустился на корточки
и продолжил подвывать от боли.
- Видно, тебе хватит, - совершенно
спокойно, даже равнодушно, проговорил Тимур и пошел дальше.
По пути к киоску он все еще продолжал
размышлять надо всем происходящим, пытаясь разобраться в себе и
окружающих. «Это все настоящее. Точно. Реальное, потрогать можно. У
этого даже кровь на руке выступила. Значит, я сейчас не сплю. А
раньше?».
У киоска Тимур вытащил из кармана
рубашки, непонятно как там оказавшиеся серебристые монетки, и начал
из разглядывать. Уж очень они ему напомнили серебреные монетки
королевства Роланда. Были такие же небольшие, аккуратные, с
приятной тяжестью. Разве только чеканка там была грубее и рисунок
красовался другой.
- Раскраску что ли дать или гелиевые
ручки? - неожиданно раздался скрипучий голос из окошка. - Набрал
деньги-то, а то у меня сдачи совсем нет. Говори, сынок, чего тебе
дать?
Тимур аккуратно положил горку монеток
в окошко и ткнул пальцем одну из газет с красочным рисунком. Еще
раньше ему подумалось, что с газетой он окончательно вспомнит свою
старую жизнь. Правда, не все оказалось так просто... Газета особо
не помогла. Воспоминания из прошлого накатывались на него какими-то
волнами, оставлявшие после себя обрывки связных или менее связных
образов и видений.
Дверь домой он открыл своим ключом.
Голос матери доносился из средней комнаты, где она с кем-то
разговаривала по телефону. Услышав свое имя, Тимур замедлил шаг и
остался в прихожей.
-...Слава тебе Господи, Люда,
очнулся... Да-да, дождалась. Думала, уж все, - снова всхлипнула
она, прижимая к уху телефонную трубку. - Бодренький вроде. Скачет
так, что не угонишься...
Он подошел к самой двери и там
застыл.
- И что? Как тут не волноваться?
Совсем другой стал! Взгляд тяжелый такой, как у его батьки после
бутылки. Тот так же на мужиков на улице смотрел. Все искал об кого
бы кулаки почесать... Сам весь не свой. Как будто ничего вокруг не
узнает. Мамой называет, а сам смотрит, как чужой.
Его мама сидела на диване с
телефонной трубкой у уха и тяжело вздыхала через фразу.
- Что ты такое говоришь, Людка? При
чем тут врачи? Ничего они там ему не вырезали, наоборот, пол головы
по кусочкам собрали. Не знаешь, не говори такое. Им в ножки
кланяться нужно... Ничего, ничего. Даст Бог, теперь все наладится.
Пенсию платят, с работы пока не гонят. За палату теперь платить не
нужно. Проживем, как-нибудь. Я ведь, дуреха, кредит еще брала. В
больнице мне столько насчитали, что держись. Думала, хоть на первое
время хватит. Теперь надо назад отнести...